Я подходила к общей комнате, когда одновременно заверещал браслет и в конце коридора раздались топот, гогот и крики:
– Держи бабу!
– Золото!
– Камушки-то настоящие?
Я бросилась назад. Не в рубку – до неё было слишком далеко, – в нашу кухоньку. Успела заскочить, заблокировать дверь. Как и все остальные двери и выходы на другие уровни яхты.
К рубке, волоча за собой Ланта, протопали десятка полтора человек. Остальные грабили гостиную.
– Эй, баба смылась!
– Потом поймаем. Тащи его!
– А ну открывай! Без колдовства своего!
Послышался приглушённый удар – Ланта толкнули так, что он въехал плечом в дверь рубки. И вынужден был открыть её.
Всё-таки сбылись слова, сказанные им в первый день в этом мире, когда мы спасали это стадо павианов. Мне пришлось закрываться, защищая себя. Но не бросать Ланта!
Мы не предусмотрели защиты на такой случай. Угрозу ждали извне, а если внутри – есть же робо-охрана. Что её окажется мало, мы и представить не могли. Я была вынуждена импровизировать. И единственное, что пришло на ум – газ. Не слезоточивый, от него пострадает и Лант. Сонный.
Лант очнулся через пять минут после того, как я втащила его в кухню. Медленно сел, обвёл комнату непонимающим взглядом, глубоко вздохнул и закашлялся от боли в рёбрах. Я, сев рядом с ним на пол, протёрла лицо друга мокрым полотенцем и протянула стакан воды.
– Как ты?
– Нормально. – Он поморщился, тяжело поднялся. – Чем ты нас?
– Снотворным. Они проспят ещё минут пятнадцать. Больше нельзя – помрут.
– Понял. Сейчас.
Он отдал браслету приказ.
На встроенном на дверь экране замелькали силуэты вызванных с нижнего уровня и из кладовых робо-слуг – охранников, лакеев, горничных. Тех, кого мы не хотели включать, чтобы не смущать наших гостей. Теперь мы поменяли своё решение. С этой минуты роботы будут безмолвными статуями стоять во всех ключевых точках яхты, во всех парадных комнатах. Хотите, чтобы мы вели себя как местная знать, – полу́чите! И не жалуйтесь, что бездушный неотступный взгляд десятков кукол вызывает у вас страх.
Роботы – и есть роботы. Одна робо-горничная в виде изящной античной статуи вполне может тащить двух крепких мужиков. А что они мордой лица скребут по шершавому, словно наждак, ковровому покрытию – это не наши проблемы.
Через пять минут все «честные моряки» снова были заперты. Капитан и ещё с десяток самых активных – в отдельной каюте, из которой мы убрали всё, оставив лишь раковину и унитаз. Без стенок. Этим не привыкать. Помощника капитана и тех четверых, кто пытался защитить Ланта, – в другой каюте, уже обычной. Остальных вернули в помещение бассейна. Но теперь там не осталось ни удобных матрасов, ни карт и триктрака, а дверь в спортзал была полностью заблокирована. Посидят в голом трюме под присмотром десяти роботов, послушают проповеди о христианском смирении и любви к ближнему. Им это полезно.
Ещё