и стальное эхо удара в кузов отдавалось в его ушах,
помнил, как стонал и рычал от боли в мышцах,
а вот дальше почему-то не помнил ничего…
Куда потом делся бетон, Степанов запамятовал.
Он уже начал даже сомневаться – «а был ли мальчик?»
В его мозгу, безнадёжно испорченном идеями Таврова,
возникла вдруг странная ассоциация,
бетон очень напоминал человеческий опыт,
составляющие его песок, вода и цемент были знаниями,
которые со временем превращались в нечто такое,
что могло бы наполнить любую форму,
воплотиться в нечто важное и нужное людям —
в конструкции зданий и мостов,
в прекрасные памятники,
в трассы и магистрали.
Но если немного запоздать
с формализацией человеческого опыта,
то он станет закостеневшим и никому не нужным,
осознание невостребованности погубит человека,
жизнь которого станет отныне напрасной и постылой —
зачем нужен самосвал с грузом застывшего бетона?
Может быть, это видение о выгрузке
было послано Степанову откуда-то свыше,
как некое предостережение или напоминание —
спеши реализовать свой опыт, свои возможности,
не то твой высококачественный бетон застынет?..
Но Степанов пошёл до конца.
Он разыскал своего однокашника,
чтобы задать тому единственный вопрос,
который измучил его за эти месяцы —
куда делся тогда проклятый белый бетон?
Всё оказалось очень просто.
На соседнем участке работал экскаватор,
за пять минут отрывший на обочине большую яму,
куда весёлые студенты быстро перекидали раствор.
А Степанов не мог этого вспомнить
по одной банальной причине —
его срочно вызвали тогда к прорабу за нарядами.
Степанов обрадовался отгадке —
а ведь он-то уже всерьёз считал, что спятил.
Пасхальное дежурство
В 1984 году в СССР насчитывалось 282 тысячи добровольных народных дружин (в составе которых действовали 40 тыс. оперативных комсомольских отрядов), 50 тыс. пунктов охраны общественного порядка и 13 млн дружинников, ежедневно на дежурство выходили до 400 тыс. человек.
В восемьдесят пятом году двадцатого века
День космонавтики совпал с пасхой,
что почему-то всех невероятно обрадовало.
То ли Гагарин воспринимался как мессия,
то ли объединял их с Иисусом Христом тот факт,
что оба вознеслись на небеса —
оставалось только гадать.
Степанов столь сложными размышлениями
в ту далёкую пору как-то совсем не заморачивался,
жил спокойно, учился, отрывался,
и даже представить себе не мог,
что появившийся в марте говорливый генсек
вскорости устроит в стране такой кордебалет,
что