Старшая была Вера Ивановна. Она единственная называла Плеханова по-свойски – Жоржем. Смеялась:
– Я уже «в людях» жила, а Жоржа ещё на свете не было! Не зря мой партийный псевдоним «Тётка»!
Ульянова она приняла с отменным участием и сердечной теплотой, обняла, как младшего брата. Но послушав их спор с Плехановым, сказала честно, глядя в хитрющие карие глаза:
– Жорж – борзáя: потреплет, потреплет и бросит, а вы – бульдог: у вас мёртвая хватка.
«Старику» Владимиру это сравнение очень понравилось. Жене Надежде он скажет:
– Вот ты увидишь Веру Ивановну, убедишься, что это кристально чистый человек!
Надежда пригласила на чай обеих – Веру и Анжелику. Они в тот вечер подружились. Крупская сразу увидела, как её незамужние гостьи тоскуют по женскому счастью, по семье. Три бездетные женщины – что ни скажи, отзовётся тройное эхо вечной боли. А что хозяйка замужем, так это разве счастье? Каждую минуту чувствовать, что женат он, ненаглядный, не на тебе, а на революции – что ж тут хорошего?
Но – прочь, долой все грустные мысли! Есть работа, есть хороший чай с десертом, есть подруги с душевным разговором.
– Мне как безотцовщине путь был один – в гувернантки, – солировала за столом откровенная Вера Засулич. – Но тут попал в руки нечаевский «Катехизис революционера», и я сказала себе: никогда! Лучше стать террористкой, чем учить сынков богатеньких заводчиков да фабрикантов. Вы в курсе, как в этой памятке делятся женщины?..
Народнический терроризм Нечаева был ещё в моде. Надежда и Анжелика с удовольствием слушали «Тётку».
– До сих пор помню двадцать первый параграф «Катехизиса», – продолжала Засулич. – Женщины делятся сообразно с полезностью их для революционного дела на три разряда. Первый – «бессмысленные, пустые и бездушные». Второй разряд – «горячие, преданные и способные, но ещё не дошедшие до настоящего революционного понимания». Третий – «вполне посвященные и принявшие всецело революционную программу».
– Вот вы смеётесь, – улыбалась Вера Ивановна вместе с подругами. – А я ведь почти точно цитирую. Дальше вот что сказано про нас, третьеразрядниц:
«Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно»…
Три «драгоценнейших сокровища» обнялись, словно родные сестры. В такой компании можно говорить и спрашивать что угодно.
– А расскажите про переписку с Карлом Марксом! – просили две сестры старшую.
– Давайте выйдем на летнюю веранду, а то Ульянов придёт и задаст жене, что в комнате курили! Там устроимся, и всё расскажу – про переписку с Марксом, про