Человек – тоже загадка, которая вызывает интерес лишь на время его изучения. Одного познаёшь всю жизнь – столь многое в нём есть, а другого узнаешь за куда более скромное время. Человеку пустому остаётся «напустить на себя туман», чтобы подольше удержать близ себя желанный субъект, занятый его изучением.
Над морем поднялся резкий ветер, он рассёк полотно ночного занавеса, обнажив на небе робкие тусклые звёздочки. Наш пассажир потёр замёрзшие руки и смачно сплюнул за борт. Почесав голову, он провёл по жёстким волосам рукой и, ссутулившись, пошёл в сторону светящихся окон ресторана. Через распахнувшуюся дверь на палубу ворвался шум голосов, звон бокалов и женский пронзительный смех, и его тотчас втянул жаркий хоровод веселящейся толпы, оставив за собой след с едким запахом горелого масла, пота и сигарет.
Спустя десять минут дверь вытолкнула согретого парой стопок водки мужчину обратно, на его прежний пост.
Кого же ждал, сбежав от общего веселья, пассажир с таким явным нетерпением? И о чём размышлял, вглядываясь в смутные изображения, которые ему рисовали обманчивые волны?
Морская бездна в равной степени притягивает пытливый ум и слабый дух, но всё, что она покажет каждому из нас – лишь отражение того, что в нас уже заложено. Сгустится сумрак, демоны сбросят маски ангелов, и тени, незаметно проникнув в живую плоть, навсегда поселятся в чьём-то сердце. Таким образом, тени станут реальностью, и с ними вместе воплотятся в реальность страхи, сомнения, страсти и запретные желания.
Несмотря на поздний час, на верхних палубах парома продолжала шуметь публика, не желавшая мириться с необходимостью наступления утра, столь тяжёлого после безоглядного ночного веселья, и столь же неминуемого. В отличие от автора эта праздная разномастная толпа не занимала себя философскими вопросами, ибо степень веселья дошла до уравнивания всех вопросов как незначительных. Были развернуты активные действия по прожиганию жизни, и в результате взаимных усилий температура достигла пика, проявив в каждом то, на что в повседневной жизни не хватило бы смелости или вдохновения.
Настроение гуляк единодушно сводилось к тому, что всё ещё впереди, и если что-то пока не свершилось, то только потому, что ещё рано, но никак не поздно! Время и летело, и растягивалось одновременно, в зависимости от того, что происходило: вы и сами знаете, как нестерпимо тянется время в ожидании, в остальных же случаях и оглянуться не успеешь – фьють, и конец! Привет, Новое, и тут же – Прощай, как Прошлое!
В грустных размышлениях над скоротечностью момента на другом конце парома другой пассажир провожал девушку по длинным, петляющим коридорам. Он был молод, высок и хорош собой, с тем лоском, который приобретается сочетанием хорошего образования с большими