Последний черновик. Иван Чернокнижный

нет, нет, такого не может быть, они не могут так поступить со мной, бери себя в руки, соберись». Когда долгое время живёшь в зоне комфорта, созданной тобой же, такие ситуации заставляют покидать её, да, я трезвел и начинал оценивать сложившуюся ситуацию с утверждённым названием «жирная жопа», я в жизни-то их не люблю, а уж в обстоятельствах и подавно. Как будто толстый мопс навис над моим лицом в шесть утра и извергает на меня накопившийся ком слюней, как будто ты начал пить и вошёл в раж, а в стране пропал алкоголь, как будто в Америке снова утвердили Буша, как будто мой кадиллак сломался прямо в потоке из 12 полос, как будто мой Чих вырос до размера овчарки.

      Пробки встретили меня с распростёртыми объятиями и заставили ещё больше загнаться мыслями о сложившихся обстоятельствах, скорость 5 километров в час вбивала гвозди в мозг, стреляя пазлами надуманной концовки сложившегося дерьма в моей жизни, я начал представлять себя без себя, это невозможно, как кто-то может мне запретить быть собой, как какой-то малолетка может мне испортить всё, что я создавал годами, что за бред, я пытался не допускать и мысли о плохом, но лезло в голову всё, большая часть заработка, даже львиная доля идёт от книг. Чё-ё-ё-ё-ё-ёрт, стихами я не смогу обеспечить нормальное существование, квартплата, налог, помощь родителям, алименты, бензин, еда, о развлечении не идёт речи вообще, даже если я продам тачку, продержусь не больше полугода, нет, нет, такого не может быть, это невозможно.

      Я внёсся к Бэну и орал: «Где, где они?» – «На столе, на столе». – «Так-так, что-о-о-о-о-о-о-о-о? За нарушение правил договора, указанного в контракте… Как, как, где написано, что конкретно я нарушил?» – «На последней странице, Ричи, по условиям этого контракта ты принадлежал полностью издательству, и твои права, и всё, что связано с твоим псевдонимом, они могли тебя продать кому хотели без твоего согласия, и так же обстоит с нарушением правил, там всё сделано так, что комар носа не подточит, а последние сборники стихов ты выпускал тоже здесь, они тоже принадлежат уже не тебе». – Да что за бред, он у себя?» – «Да…»

      Я открыл резко дверь с надписью «Стэн Банаки».

      – Стэн, Стэн, я… – он меня перебил встречным вопросом:

      – Тебя не учили стучаться, Ричи?

      – Да как-то не до стуков, мы знакомы уже почти 10 лет.

      – Постой, Рич, я знаю, что ты сейчас будешь делать: возмущённо орать, бегать по кабинету, ещё не всё потеряно, я ознакомил тебя пока с образцом того договора, который может тебя постигнуть, если ты не одумаешься. Давай судить здраво, сопляку понравилась твоя писанина, не знаю уж, где он там наткнулся на твои эти стихи, но кукушка у него поехала конкретно, кстати, в новом контракте сказано, что ты должен с ним периодически видеться.

      – Что ты несёшь? – я громко проорал, глядя в глаза. – А трахаться с ним там не написано?

      – Да послушай, он хочет вжиться в твой образ, хотя какой у тебя образ (бабника-разгильдяя),