Итак, политические партии, парламенты и выборы являются основными элементами, способными сохранить недемократический режим ненасильственными способами. Эти институты не приводят к смене лидерства, не являются инструментом вертикальной ответственности, однако они необходимы для разрешения внутрирежимных конфликтов и предотвращения потенциальной дестабилизации режима. По мнению Б. Геддес, «с точки зрения диктатора, партии поддержки и выборы – ключевые элементы его персональной стратегии выживания» [Geddes, 2006]. Выборы и парламенты разделяют оппозицию, так как обеспечивают селективную кооптацию лояльных фракций (партий) и предотвращают появление объединенного оппозиционного режиму фронта.
Исследование А. Пшеворского и Дж. Ганди показывает, что недемократические режимы склонны к самовоспроизводству: после военных режимов возникают новые военные режимы, а на смену гражданским (в том числе однопартийным) диктатурам приходят новые гражданские диктатуры, а совсем не демократии. Механизм такого развития прост: автократы всегда оказываются перед лицом двух угроз – со стороны правящей элиты и со стороны аутсайдеров из общества. Традиционный способ борьбы с явными или предполагаемыми угрозами с использованием насилия и репрессий является, во‐первых, достаточно затратным, во‐вторых, не всегда эффективным для предотвращения новых заговоров и попыток переворотов, в‐третьих, еще более подрывающим легитимность (в том числе и на международной арене) нелегитимного режима [Gandhi, Przeworski, 2007]. В базе данных Б. Геддес только 34 % режимов перешли к другому типу авторитаризма [Geddes, 1999], у Хадениуса – 77 % режимных изменений привели к новому типу авторитаризма [Hadenius, 2007]. Однопартийные режимы могут трансформироваться в демократии, многопартийные ограниченные режимы и многопартийные режимы с доминирующей партией, а военные режимы, как правило, переходят в режим ограниченной многопартийности [Hadenius, Teorell, 2007].
Однопартийные режимы редко трансформируются в демократии, только 19 % режимов перешли к демократии, остальные либо распались в результате военных переворотов (39 %), либо трансформировались в режимы с доминирующими партиями (33 %). Режимы с доминирующими партиями демонстрируют лучшие показатели: 29 % перешли к демократии [Magaloni, Kricheli, 2010, p. 130–131]. Так как доминирующая стратегия однопартийных режимов направлена на предотвращение протестов и требований перемен, только в случае давления «извне» или «снизу» лидеры однопартийных режимов готовы начать либерализацию и далее демократизацию, причем только «однопартийные режимы под давлением» обладают потенциалом к переговорному транзиту. Это объясняется тем, что, с одной стороны, попытки удержания власти приводят к уступкам в процессах демократизации, а с другой стороны, переговоры могут обеспечить достойный уход и предотвратить насильственное свержение. Благодаря такой тактике сохранения инициативы в транзите многим бывшим партиям-гегемонам удается