– Вы заявление примете или нет?
– Развод в одностороннем порядке оформляется через суд, – мрачно откликается тетка.
А сразу сказать нельзя было?
– И где у нас суд, который занимается этими вопросами, адрес не подскажете? – терпеливо спрашиваю я.
Можно было бы, конечно, пойти к Назарову, сесть за мирный стол переговоров, обсудить нашу ситуацию, принять это решение обоюдно, но…
У меня к горлу подкатывает ком, когда я начинаю об этом думать.
Нет, мне придется с ним поговорить, разумеется. Когда сегодня я подам ему заявление на увольнение. Но я очень хочу, чтобы разговора при этом было минимум. Иначе я сорвусь на унизительное «Почему?», и ничем хорошим для моей самооценки это не закончится.
Естественно, что с этой волокитой и судом на работу я опаздываю. Угрызения совести по этому поводу я ценой немаленьких усилий заталкиваю в самый дальний угол моего сознания. Я, конечно, должна была предупредить своего начальника об опоздании, но так и быть – прощаю себе эту "задолженность". Плевать.
Когда я выгребаюсь из метро – вижу на мобильнике четыре пропущенных от Назарова. Пятый в процессе сбрасываю уже своей рукой. Потерпит десять минут.
У дома, в котором Назаров арендует студию, я встречаю Наташку, нашего сменного гримера, мать-одиночку, не очень-то замороченную своим статусом. Стоит, курит.
– А ты чего здесь делаешь? – я припоминаю её расписание, и вообще-то у Натальи еще отпуск должен быть, три дня, до среды…
– Да так… – Наталья лукаво улыбается, – говорят, Назаров бомбического мужика себе для пятничного эфира подцепил. Должен сегодня приехать, обсудить детали. Вот я и приперлась посмотреть. Аленка в школе, могу себе позволить.
Дэн редко приводит гостей в обход меня, обычно именно я занимаюсь обзвоном и уламыванием интересных для Дэна личностей, которых он хотел бы заполучить для еженедельных пятничных эфиров "со знаменитостью", но все-таки я была у мамы, и мне было не до дел, так что новых гостей я воспринимаю как должное.
Новость о крутизне нового гостя я воспринимаю скептически. Мне лично все эти «бомбические мужики» до лампочки. К нам даже Маликов как-то приходил. А мужики… У меня теперь двое "бомбических" есть по соседству, бегай от них теперь, бойся, что выплывет наружу в их памяти та безумная дискотека. И все-таки права была Алинка: цвет волос очень меняет восприятие тех, кто на тебя смотрит. Вот сейчас, с моим родным цветом, есть шанс, что меня все-таки не узнают. А земля под моими ногами все равно слегка дымится.
– Нат, – я останавливаюсь у тяжелой подъездной двери, – а тебе разводиться не страшно было?
– Страшно, – пожимает плечами Наташка, – только терпеть закидоны Ермакова и дальше я была не согласна. Я у себя одна. И у Аленки тоже. А ты чего спрашиваешь-то, Насть?
Я сбегаю от этого вопроса, притворившись, что нырнула в подъезд раньше, чем расслышала.
Место для