– Ах, да, девчонка – моя фанатка, – добавляет Эрик, пихая Эмиля кулаком в плечо, – она знает меня в лицо, знает мое прозвище, знает мой язык. Сдавайся, друг, я все равно её выиграю…
– А еще она знает о нашем с тобой споре, баран, – язвительным эхом откликается Эмиль, – и, судя по всему обиделась. Я же тебе говорил – ори потише. Смотри, какая умница нам попалась. С любовью к языкам.
– Надеюсь, её язык окажется таким же любвеобильным, – с ухмылкой откликается Эрик, а потом косится на друга, – ты ведь не предлагаешь мне отменить наш с тобой спор, раз девчонка в курсе?
– Не-е-ет, – швед неторопливо покачивает головой, – так даже интереснее. И потом – я с ней еще даже не познакомился.
В глазах Эмиля горят предвкушающие огоньки…
6. Настя и Эмиль. Завтрак для мышки
Утро.
Мерзопакостное, серое, промозглое. Отвратительное, как мое настроение.
Работа.
Нужно идти на работу. Делать хорошую мину, и хотя бы не швыряться в Назарова всеми вещами, что мне попадаются под руку. Жаль. На моем рабочем столе есть такой крутой дырокол!
Зубы я чищу с таким остервенением, будто пытаюсь через рот вычистить всю пакость, происходящую в моей голове.
У нас столько всего было! Мы через столько вместе прошли. Я думала…
А, к черту. Не буду я думать, что я о нас думала.
Нас нет.
Денис Викторович изволили нас угробить.
И бла-бла-бла, в любом конфликте виноваты оба, но не было у нас такого конфликта, после которого было бы нормой пойти и с кем-нибудь просто потрахаться.
Когда я выхожу из ванной, до кухни дойти не успеваю – что-то стукает в оконное стекло со стороны балкона в спальне. Что там? Птица в стекло врезалась?
Мандарин, перепутав себя со сторожевой собакой истошно вопит у балконной двери, мне мерещится какое-то мельтешение, но пока я вожусь с раздергиванием тяжелых штор – птица ли, гаргулья ли – кто бы это ни был успевают с балкона свалить.
Я выхожу наружу, в промозглое утреннее лето, зябко кутаясь поглубже в свою длинную полосатую пижаму. Что это все-таки было? И что за запах? Выпечка? На третьем этаже? Не припоминаю в такой близости от Алинкиного дома никакой пекарни.
Алинка ремонтировала свой балкон так, чтобы теплым летом на нем можно было встречать рассвет и провожать закат. Тут милые кованные перильца, плитка под моими босыми ногами напоминает о том, что мои любимые меховые тапочки остались в «семейной» квартире, и столик есть в углу, со стульчиком. Чтоб почитать, или в ноут потупить. Только сейчас на столике…
Откуда? Аист принес?
Я недоверчиво шагаю ближе к столику. Белая чашка с брутальным черепом дымится и соблазняет меня свежим кофе