– Веро-нии-каа! Ника, твою мать!
…зовущий не отличался терпеливостью, и пришлось-таки выйти из укрытия.
– Тебе сны страшные снятся что ли? – вопросила она, показавшись на балконе. – Чего тут делаешь?
Под окном стоял высоких, худощавый молодой человек и маячил над головой какой-то темной бутылкой.
Разглядеть что-либо было трудно, но ей было известно, что тот улыбается. Их дружба длилась уже довольно долго, и настроение друг друга они чувствовали физически. В данный момент Вероника ощущала эмоциональный подъем.
– Время рыжих сов пришло! – весело возвестил парень в ответ.
Девушка прыснула.
– Ты не рыжая сова.
– Я нет, а ты – да. Я являюсь добрым самаритянином, не дающим сходить с ума редким рыжим совам от замкнутого пространства и одиночества. Так что назови меня ангелом и выпорхни в окошко, будь добра.
– Да, ты редкий экземпляр, – вновь хохотнули сверху. – Я обязательно выпорхну, когда кто-нибудь подарит мне крылья, а сейчас мне нужно закончить кое-что. Подождешь минут десять?
– Давай быстрее, я под «Зонтиком».
Темная фигура стала удаляться, а Ника зашла в комнату, закрыла балкон, но все же расслышала:
– Гитару не забудь!
Перейдя комнату по диагонали Ника подошла к шкафу, открыла и сняла с вешалки длинный, черный кардиган, накинула его и перехватила толстым плетеным ремнем на талии. Последние полторы недели она много работала, так что была рада вырваться из своей «пирамиды» на свежий воздух.
Экслибрис был почти готов, новый заказ только намечался, а этот должен был быть сдан только через три дня. Времени предостаточно, так почему бы не прогуляться?
Сложив в аккуратную стопку листы с эскизами, собрав перья и кисти в стакан, она закинула на плечо чехол с гитарой и вышла из комнаты. Спустилась по лестнице и свернула в ванную. Поставив стакан с инструментами на раковину, последовала к выходу, мимо ходом крикнув:
– Мам, я пойду прогуляюсь!
– Да уж поняла, – донесся тягучий, низкий голос из полумрака гостиной, – слышала уличного запевалу.
Среднего роста темноволосая женщина поднялась с дивана и вышла на свет. Даже изящные очки, красовавшиеся у нее на носу, не скрывали усталости, поселившейся в глазах. Видимо день выдался не из легких. Она остановилась в дверном проеме, оперлась плечом о косяк и, следя за действиями дочери, спросила:
– Надолго?
– Не знаю.
– Так до какого часа мне тебя ждать-то?
– Зачем ждать? – как обычно недоумевала Ника. – Ложись спать, ключ у меня есть.
Женщина прикрыла глаза и устало вздохнула, пробормотав под нос «опять та же пластинка», потом развернулась и, вновь