– Слушаюсь, мой повелитель! – ответил помощник, не сумев скрыть дрожь в голосе, и подал знак трубачу.
Прозвучал сигнал к атаке.
– Верни мне этого наглеца живым! – приказал трибун помощнику.
– Слушаюсь, мой повелитель! – склонив голову, снова повторился помощник и со злорадством во взгляде покинул трибуна.
Легион мгновенно перестроился и под счёт командиров начал атаку, прорываясь к сотне Тита, которая в итоге вынужденно заняла круговую оборону, так и не дойдя до последних рядов противника. Плотно сомкнув щиты, легионеры принялись отражать натиск неприятеля. Поочередно, через небольшие промежутки времени они сменяли друг друга в линии защиты, чтобы хоть немного восстановить силы и перевести дух.
– Битва проиграна. Зачем трибун посылает остатки легиона на смерть? – скорее самого себя, чем своих военных советников, спросил командующий противостоящих империи сил.
Ему никто не ответил то ли потому, что командующий задал свой вопрос слишком тихо, то ли по причине отсутствия у советников версий, объясняющих столь безрассудное решение трибуна. Но каждый в стане командующего замер, наблюдая, как легион умело прорывается, пытаясь вывести из окружения несколько десятков легионеров, чтобы спасти им жизни, причём неся серьёзные потери.
– Что такого ценного в тех обречённо обороняющихся воинах, ради которых трибун готов жертвовать большим числом своих солдат? – задал вопрос командующий своим советникам. И снова ответом были лишь крики умирающих воинов, да скрежет стали. – Немедленно уничтожить эту группу легионеров! – не поворачиваясь к своей свите, приказал он.
– Слушаюсь, – ответил один из них и немедленно отправился в гущу сражения с отрядом воинов из личной охраны командующего.
Легион на своём пути встретил упорное сопротивление и с каждым шагом, приближаясь к обороняющимся товарищам, нёс серьёзные потери. На место каждого убитого воина империи немедленно из глубины строя выходил следующий легионер, и строй оставался монолитным, продолжая сокращать дистанцию до уже небольшого круга, выстроенного из красных щитов. За каждый десяток шагов приходилось платить драгоценными жизнями, но в легионе был установлен незыблемый постулат – своих в беде не бросать. Правда, на этот раз выполнение этого закона могло стать смертным приговором для всего подразделения. И всё благодаря нарушению дисциплины одного из лучших сотников империи.
А у Тита с его подопечными силы были уже на исходе. Казалось, ещё пару выпадов противника – и оборона безумцев дрогнет. Легионеры сотника не успевали отдохнуть в центре оборонительного круга – слишком часто приходилось меняться, так как силы были далеко неравны. Но они держались. Сжав зубы и собрав волю в кулак, проснулось невероятное упорство и неуёмное желание выстоять во что бы то ни стало. А если и не выстоять, то хотя бы забрать с собой в Навь как можно больше душ неприятеля.
Но