– Ага! – сказал Димочка. – Похоже, ты сегодня не со мной, – и укатил на своем стареньком драндулете безумного сине-зеленого цвета.
– Привет! – Денис стоял, скрестив на груди руки, привалившись спиной к машине, напряженно глядя на остановившуюся в нерешительности Нику.
– Привет.
Ника опустила голову, и Денис понял: ничего не изменилось со дня их последней встречи. Зато изменилось то, что было раньше. Точнее, не изменилось, а исчезло, пропало, испарилось. Да черт знает, что еще с ним произошло!
– Почему, Ника? Почему?
– Не знаю. Честное слово, не знаю. Я сама не понимаю.
Да и кто скажет, отчего романтическое, красивое, возвышенное вдруг обесценивается, дурнеет, линяет, как застиранное белье, ненароком смешанное с грязью чужими гадкими руками? Конечно, Ника может сказать в свое оправдание, что была для Дениса всего лишь любимой игрушкой, с которой, естественно, не хочется расставаться. Но разве так уж плохо быть любимой игрушкой? Разве ее мало холят, берегут и жалеют? Разве ей не отдают лучшее? Да и самой Нике хочется ли расставаться?
– Ну ладно, садись. Довезу до дома, – Денис распахнул дверь.
– Спасибо.
Сколько раз Ника усаживалась в его машину! Разве сосчитаешь! Она откинулась на спинку кресла, привычно глянула в зеркало и встретилась с отраженным взглядом Дениса.
– А может, ты другого нашла? – прозвучало не очень доброжелательно.
Ника отрицательно мотнула головой. Как считать: соврала она или нет? Почему она не скажет: «Подожди, Денис! Может, еще все наладится, все вернется. Дай мне время, и, может, твои объятия, твои руки, твои губы будут притягивать меня с прежней невероятной силой. И я опять побегу на твой голос, тихонько жалующий, что соскучился, что очень хочешь меня видеть»? Да потому…
А вдруг ей просто приснился разговор на лавочке позади школы?
Ника всегда влюблялась внезапно, пораженная поступком или, просто, какой-нибудь деталью, между делом услышанными словами. И с Денисом случилось точно так же. Он появился неожиданно, именно в тот момент, когда не думалось ни о чем романтичном, и закружилась голова от нежности сказанных проникновенным голосом слов и от терпкого запаха густо-бордовой розы. Тогда Ника, смущенная и восторженная, прижав бутон к расплывающимся в неудержимой улыбке губам, поняла, что готова бесконечно вдыхать дурманящий аромат и слушать, слушать, слушать впервые посвященные именно ей сладкие слова. А сегодня, безнадежно промолчав всю дорогу, они непривычно холодно расстались, по-прежнему, возле Никиного подъезда. Неужели с тем же Денисом? Невероятно! И, несомненно, все бы конечно, исправилось,