Длинный, непривычный для Чирика монолог закончился. В комнате стало тихо.
– Я думал, что Плетнев воевал против ФНС, – сказал Артем.
– Это потом, – ответил Чирик, – через пару месяцев ФНС укрепился и ему уже не нужны были такие отморозки, как Плетнев. Они что-то не поделили и его так называемую армию разбили за несколько недель. Это назвали великой победой, а про Миоры уже никто не вспоминал. Но до этого головорезы Плетнева сделали еще несколько рейдов от Браслава до Верхнедвинска, после которых я оказался здесь.
– Чирик, – сказал Кувалда, – ты хороший парень, наш друг. Но мы не знаем о тебе ничего до того, как ты появился в Новополоцке. Откуда ты?
– Неважно, откуда. Главное, кто я. А я – человек.
Отвечать так было принято среди приверженцев веры в Мертвого Пророка. Они вкладывали в понятие «человек» гораздо больше, чем просто слово. Они гордились тем, что еще живы, видели в этом возможность для свершения добрых дел.
– Ты говоришь, как этот сектант, – сказал Раз-Два, – которые красят рожи белым и малюют на стенах.
Чирик улыбнулся.
– Так и есть. Я верю в Мертвого Пророка и жду его приход.
– Ну, дело твое.
В стаканах и кружках снова появился «вискарь». Пили уже без тостов и чоканья, как воду. Тела становились легкими, языки заплетались, руки и ноги не слушались. День, полный переживаний и опасностей, закончился, оставив после себя усталость и маленькое счастье в виде сытного ужина, крепкого спиртного и хорошей компании. Утро встретит их похмельем и головной болью.
– А почему ты не живешь с остальными в вашей церкви? – спросил Чирика Артем.
Церковью называли бывший молельный дом Адвентистов Седьмого Дня, который находился недалеко от здания