И снова перед глазами картинка нашего сегодняшнего пробуждения.
Роняю голову на сложенные ладони и выдыхаю.
Ну нет! Потерять нашу дружбу сильнее меня.
– Ален, – в кухню рискует зайти папа, прикрываясь разносом, – я это, че хотел… Ты остыла?
Выглядывает из-за импровизированного щита.
Ну да, когда я злюсь, может достаться каждому. У меня срывает тормоза, и я могу нарычать на любого.
– Все нормально, пап, – накалываю на вилку пельмешек и отправляю в рот.
Закрываю глаза, когда вкусовые рецепторы встречаются с поразительным вкусом маминого коронного блюда.
Блин, вот ни у кого нет таких пельменей, как у мамули.
– Ты не забыла, что мы сегодня на дачу уезжаем на лето? – папа садится напротив.
Дача – это, конечно, сказано слишком скромно. Скорее, загородный коттеджик. Двухэтажный, в двести квадратов.
Ну и грядки, куда ж без них-то? Эта мамина территория, и папа делал их исключительно для Томочки, то есть мамы.
– Уже?
Запускаю пальцы в волосы. Совсем с этим Максом из головы все вылетело. Но тем лучше. Родители не увидят моей ломки по этому павлину.
А она будет.
Мы когда прекращаем общаться, меня без него словно наизнанку выворачивает.
А тут вообще такое…
Вздрагиваю. Так, прочь из моей головы!
– Дочь, – папа косится с подозрением в мою сторону, – у вас все нормально?
– А что может быть ненормально?
– Ну че-то вы с Максом поцапались, я слышал.
Закидываю еще одну пельмешку и стону от удовольствия.
– Это потому что кто-то ведет себя как болван, – выдаю с бесстрастным видом и взмахиваю вилкой перед носом.
Папа в этот момент тянется рукой к моей тарелке, чтобы спереть лакомство, но, услышав мою пламенную речь, начинает ржать, чуть ли не похрюкивая.
– Ну, у мужиков это бывает, да.
Теперь уже я подхихикиваю.
– Веселимся? – на кухню заходит уже одетая мама.
Видимо, думает, что буря в моем лице миновала. Но тут она прям промахивается.
– Вообще-то, предателей так просто не прощают, – прищуриваюсь и слежу за тем, как мама прячется за широкой спиной отца.
– А че эт ты за меня прячешься? Выдала дочь врагу – теперь отвечай.
Я пытаюсь сохранить грозную мину, хоть и хочется растянуть губы в улыбке.
Позволяю себе полюбоваться родителями, пока мама испепеляет затылок отца. Они у меня совсем молодые. Мама – миниатюрная блондинка, и отец – огроменный шкаф.
Но мама за ним как за стеной. Незыблемой и непоколебимой. Они со школы вместе и через многое прошли. Не сломались. Выстояли.
– Я чувствую прям твой взгляд на себе, – бубнит папа и все же ворует у меня пельмень.
– Эй!– делаю угрожающий замах вилкой.
Папа поднимает руки вверх. Прям как Макс совсем недавно.
– Ладно, Том, поехали уже на твои грядки.
– Лель,