Потом сюда пришел Георгий, и они зажили вдвоем. Георгий, в прошлом учившийся в кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, оказался добрым помощником. Помимо работ по хозяйству, он еще привел в порядок монастырскую библиотеку: подклеил и отреставрировал старинные книги, расставил их по полкам.
Годердзи очень хотелось познакомиться с этими книгами, но времени на чтение совершенно не оставалось: службы и хозяйственные работы полностью занимали весь день.
Прошло две недели, зима вступила в свои права, все окрестные горы завалило снегом. Годердзи втянулся в ритм монастырской жизни. Он надеялся, по крайней мере, перезимовать в Бетании, а если Богу будет угодно, то и остаться здесь навсегда.
Но оказалось, что и тут нельзя долго задерживаться. Однажды после вечерни отец Георгий сказал ему:
– Годердзи, мы тут оба с отцом Иоанном на полулегальном положении. Тебе только двенадцать лет. Приходи, когда исполнится восемнадцать. А пока возвращайся к матери, она ждет тебя.
Всю ночь он проплакал. Наутро, после службы, отец Георгий предложил показать ему большой храм. Взял связку ключей и с грохотом отворил двери.
Внутри было холодно и сумрачно. Все стены покрыты росписями, которые где-то сохранились полностью, где-то частями.
– Смотри, Годердзи, – сказал отец Георгий, указывая на полукруглую стену над алтарем, – там наверху находился образ Спасителя, но от него почти ничего не осталось. А это, – он показал на следующий ряд, – пророки, которые предсказывали пришествие Спасителя. Под ними – апостолы. А еще ниже святители Иоанн Златоуст и Василий Великий, которые составили текст Литургии. А вот четыре евангелиста – Матфей, Марк, Лука, Иоанн.
Мальчик смотрел, как зачарованный. Монах повел его дальше, показывал ему образы святых, рассказывал о некоторых из них.
Годердзи не хотелось уходить, но он понимал, что не надо ждать, пока второй раз скажут. Он поблагодарил отца Георгия и направился к выходу.
Снаружи стоял отец Иоанн. Он сказал ему:
– Мы будем ждать тебя, Годердзи. Подрастешь – возвращайся.
Слезы подступили к горлу мальчика. Он молча поцеловал руку отца Иоанна, потом отца Георгия.
– Я тебе там кое-что положил в сумку, – сказал отец Иоанн, провожая его до ворот монастыря. – Потом посмотришь.
Годердзи пошел, не оборачиваясь. Он плакал и не хотел, чтобы монахи это видели. Обернулся, только когда прошел достаточное расстояние. Два старца все еще стояли у ворот и смотрели ему вслед.
Остановился он на том же перевале, где ночевал по дороге в Бетанию. Здесь заглянул в сумку. Туда отец Иоанн положил два батона белого