Настроение было паршивым, Юшин жутко устал. Изображать заинтересованного или хотя бы вежливого собеседника давалось ему непросто. Наташа оказалась хорошей, милой и до отвращения правильной девушкой, болтливой и приветливой. За двадцать три минуты перерыва Юшин узнал, что она с детства обожала книги и решила посвятить этому жизнь, что она закончила документоведение в каком-то институте и больше всего ей нравился главный корпус на Остоженке, потому что до него удобно ездить из дома, что в этот университет она попала случайно по объявлению о поиске сотрудника и до сих пор не верит в это, что ее парень, с которым они обязательно поженятся через пару лет, рад за нее и предложил жить вместе, точнее, он не предложил, но она уверена, что он думает об этом…
Поддакивать Юшину надоело на восьмой минуте, кивать он устал на четырнадцатой. Как назло, Хайд тоже молчал: то ли его усыпила Наташа, то ли мозг отказывался тратить силы на вторую личность.
Войдя в квартиру, парень с трудом разулся, бросил сумку на пол и упал на диван. Голова ужасно болела, в ушах все еще звенел восторженный голос девушки, рассказывающей про своего парня и планы на ближайшие несколько лет и до самой старости.
– Черт ее подери, какая же она… Как бы сказать…
«Надоедливая? Болтливая?»
– Нет, скорее мелкая. Она гордится тем, что любит книги, мечтает о свадьбе, детях, стабильной зарплате. Где великие мечты о покорении космоса, создании шедевра, помощи людям? Наверное, это в девятнадцатом веке называли пошлостью и мещанством.
«Не всем дано покорять вершины мира и жить ради человечества. Ты и сам не собираешься быть Прометеем или жертвовать жизнью ради спасения людей».
Юшин пожал плечами и подергал кулон-звезду.
– Мало кто в двадцать лет вообще знает что-то определенное про свое будущее, особенно в наше время. Все же я ужасно устал, а из-за Наташи сделал меньше, чем хотел. Черт, кажется, я и книгу не взял!
«Я все еще могу рассказать о рыцаре Кемингейльском».
– Все еще воздержусь. Разве фамилия звучала не иначе?
«А ты еще не так сильно устал, если помнишь».
Усмехнувшись, Юшин заставил себя подняться, потянуться и пройти на кухню. Несмотря на малое количество мебели, она выглядела тесной, больше походила на поставленную вертикально коробку. На подоконнике валялась подтаявшая шоколадка, в раковине – чашка с остатками кофе. Потерев виски, парень быстро сполоснул ее и вытер.
– Как же я ее оставил? Напомнил бы хоть.
«За несколько часов с ней ничего не случилось».
– Не люблю оставлять грязную посуду. Это так неопрятно.
На следующий день Наташа то ли не пришла, то ли работала в другом отделе, и Юшин вздохнул спокойнее. Он успел закончить вчерашнюю уборку, допить принесенный с собой американо, проверить, не нашли ли его тайники, убрать выбранную книгу в сумку и выбрать еще парочку из новых стендов. Затем он дошел до ближайшего кафе, взял флэт-уайт и неторопливо направился обратно.
На улице стояла прекрасная для конца лета погода: солнечно, но не жарко. Светлое небо казалось невероятно