Щелкнул замок, на пороге стояла королева Литания. Сейчас на ней было другое платье, из серебристой материи с алыми вставками. Лицо разрумянилось после пиршества, в глазах сверкают отражения свечей. Тайра вскочила. Что надо сделать, поклониться? Подойти и обнять?
– Тебя зовут Тайра?
– Да, а вы…
Королева подошла к Тайре, положила ладони ей на плечи.
– Нет, моя милая, нет. Я не твоя мама. Покажи мне вышивку.
Она поднесла ее к свету, долго водила пальцем по стежкам.
–Тебя послал отец?
– Моего отца убили.
Литания осторожно обняла Тайру, коснулась губами ее лба.
– Бедная девочка, что же мне делать с тобой?
Но Тайра ведь узнала ее. Не только черты лица – и руки, и голос у нее тоже мамин. Значит, королева не может признать ее даже наедине. Напрасно она приехала.
– Подожди еще немного, я приду за тобой.
Выскользнула из комнаты, щелкнул замок.
Эти двадцать минут Тайра проплакала. Она хотела только одного – сбежать из замка, а дальше наплевать, хоть в реке утопиться, хоть замуж за ликейского купца.
– Пойдем. Королева Стефания хочет поговорить с тобой.
Это еще что за королева? Их тут пруд пруди? Но спросить было невозможно. Литания почти бежала по коридорам и лестницам, намеренно не оборачиваясь к Тайре, избегая разговора, даже взгляда. Винтовая лестница закончилась в маленькой пустой комнате, Литания тщательно заперла дверь за собой, еще несколько ступенек, и они оказались на вершине башни. За столиком с фруктами сидела пожилая знатная дама и кушала виноград.
– Тайра, это моя мать Стефания, вдовствующая королева. Поклонись ей, – шепнула Литания.
Тайра, как умела, выполнила просьбу. Стефания кивнула им и ласково предложила присесть и угощаться. С благосклонной улыбкой она рассматривала Тайру, и отчего-то от ее взгляда мурашки ползли по плечам.
– Литания, ты уверена, что мы можем поговорить здесь без свидетелей?
– Я заперла дверь, и в башне никого нет.
– Хорошо. Расскажи мне о себе, девочка. И о своей семье.
Тайра сбивчиво рассказывала о родителях, о детстве, о пожаре, и не знала, как объяснить свою выходку с вышивкой. Она чувствовала, что это очень важно, и что ни в коем случае нельзя упоминать Чанту, лучше вообще никого не упоминать. Стефания была очень похожа на ее маму: те же черты, те же голубые глаза, и лицо совсем еще свежее, только пышно взбитые волосы побелели, и губы усохли в ниточку. Но сейчас эта приятная женщина с тихим голосом искала выход из ситуации,