– Не верю. Не могла мама за двенадцать лет ни разу не дать о себе знать. Она же…
– У королевы Кадара не может быть незаконной дочери от пастуха, ты это понимаешь?
– Я незаконная? А Альбина этого не смутило, что у его жены муж живой и дочка-пастушка? Это он отрубил руку моему отцу?
– Чтобы принц дрался на мечах с пастухом – ты себе это представляешь? Скорей всего, он ничего не знает ни о тебе, ни о Джане, Он еще в Дарнии был, когда Литания вернулась во дворец.
– И мама ничего ему не сказала? Что она замужем? Я не хочу так думать о ней.
– Ну что же, так, может быть, и лучше. Наверное, я и правда сказочница, слишком привыкла жить среди дворцовых секретов. Забудь. А за купца из Ликейи тебя никто насильно выдавать не станет. Не хочешь замуж – живи с нами. Все еще о том мальчике из Ашеры думаешь?
– Не знаю… Но если ты права – то мне не хочется подводить дядю Джакоба. Узнают, что у него живет незаконная дочка королевы, выйдет государственный скандал какой-нибудь…
– Да вряд ли эта история имеет такое уж значение, столько лет прошло, и что тут докажешь? Мало ли кто на кого похож. Просто Джакоб – человек осторожный и ответственный. Послушай, а ты помнишь свою маму? Могла бы ее узнать? Она не слишком изменилась за эти годы.
– У тебя есть ее портрет?
– Нет, конечно. Но ты можешь увидеть ее своими глазами. Через две недели будет день святого Велетия, в этот день в Гарсине в соборе Единого Милосердного совершается богослужение, потом будет праздничная процессия. Королевская семья всегда участвует и в том, и в другом торжестве. Люди съедутся со всего Кадара, так что в толпе тебя никто не заметит. Можешь к нашим соседям присоединиться, они тоже едут в Карент. Посмотришь на Литанию, вдруг и правда вспомнишь? А неровен час – и у нее сердце дрогнет, признает родную кровь.
Вот в это Тайра совсем не могла поверить. Двенадцать лет дочку не вспоминала – и вдруг вспомнит? До самого отъезда она почти не спала, раздираемая надеждой, обидой и совсем забытой детской тоской.
Глава 6. Семейные хроники
Они выехали до рассвета, но все равно опаздывали. Чем ближе к столице, тем медленнее становилось движение на дороге. На каждом перекрестке конные и пешие паломники, крестьянские повозки и скот вливались в общий поток, и пеший путник двигался быстрее еле ползущих упряжек. Увидев затор перед городскими воротами, Тайра соскочила с повозки и крикнула:
– Я буду ждать вас в храме!
Заблудиться было невозможно: все шли в одну сторону. Повозки пропускали в ворота по одной – стражники бегло осматривали каждую и собирали пошлину, а ручеек конных и пеших беспрепятственно тек мимо, и вскоре Тайра оказалась внутри городских стен. Сразу за воротами вдоль обочины тянулись ряды крикливых лоточников, проголодавшиеся путники кидались на ароматную снедь,