оградой. Уединившись в своем особняке, стоявшем посреди старого сада, Сайдем шесть десятков лет читал и размышлял. Правда, лет тридцать тому назад он отправился на пароходе в Старый Свет и прожил там восемь лет. Слуги были для Сайдема непозволительной роскошью, а гости захаживали к нему крайне редко. Сайдем ни с кем не заводил дружеских отношений и редких посетителей принимал в одной из трех комнат первого этажа, где поддерживал порядок, – в просторной, с высоким потолком библиотеке. Вдоль ее стен располагались книжные шкафы, плотно уставленные увесистыми томами архаичного вида и весьма предосудительного содержания. Рост городка и его поглощение Бруклинским районом Нью-Йорка никак не повлияли на жизнь Сайдема, а сам он привлекал все меньше и меньше внимания окружающих. Ровесники еще узнавали его на улице, но для большинства молодых жителей он был всего-навсего толстым стариком странного вида: неопрятные седые волосы, щетинистая бородка, лоснящийся черный костюм и трость с золотым набалдашником – все это вызывало лишь насмешку.