Уродом он не был, но ни привлекательностью, ни умом похвастать не мог. Рассчитывать на брак с красивой девушкой ему не приходилось, и, думаю, он это понимал, а потому, когда подвернулся шанс, сумел им воспользоваться.
Через несколько месяцев мы сели в его «Плимут» 1949 года и покатили на запад. Остановились у его знакомых, и он начал работать техником. Довольно быстро появились деньги, мы немного отложили и сняли квартиру. Квартира находилась на пересечении Детройт-стрит и Де Лонгпре. Я обновила гардероб, а по уик-эндам мы могли позволить себе жаркое.
Изначально предполагалось, что мне нужно закончить среднюю школу, но проверять мой табель успеваемости Эрни не собирался, а я знала, что школа – это пустая трата времени. Я приехала в Голливуд с определенной целью и собиралась ее достичь.
Вместо занятий я каждый день отправлялась на ланч в кафе «Формоза», где проводила почти час. Об этом местечке я узнала из бульварных газет, сообщавших, что там нередко проводят время знаменитости. От кафе было рукой подать до киностудии. В этом здании из красного кирпича с названием, написанным курсивом, и черным тентом я появлялась ежедневно. Да, ход неоригинальный, но ничего другого у меня не было. Хочешь быть актрисой, сделай так, чтобы тебя открыли. И я не представляла иного варианта, кроме как болтаться в тех местах, где на тебя могут наткнуться люди из мира кино.
В общем, я шла туда каждый день и брала стакан колы.
Все это продолжалось так долго, что в конце концов даже бармену надоело притворяться, будто он не понимает, какую я веду игру.
– Послушай, – сказал он недели через три, – если хочешь сидеть и ждать, что сюда забредет Хамфри Богарт, дело твое. Но найди себе занятие. Я не позволю, чтобы кто-то целый час занимал место и отделывался стаканом колы.
Ему было, наверно, около пятидесяти, но волосы оставались густыми и темными, и он чем-то напоминал моего отца.
– Что вы от меня хотите? – спросила я.
Ничего такого, что я уже отдала Эрни, он от меня не потребовал, но бросил блокнотик и предложил попробовать принимать заказы.
Я понятия не имела, как работают официантки, но сообщать ему об этом не стала.
– Ладно. Где начинать?
Он указал на три кабинки.
– Там первый стол. Номера остальных определишь сама.
– О’кей. Поняла.
Я слезла с барного стула и направилась ко второму столику, за которым сидели и разговаривали трое мужчин в костюмах.
– Эй, малышка, – окликнул меня бармен.
– Да?
– А ты та еще цыпа. Даю пять баксов, что у тебя получится.
Я приняла десять заказов, сделала три сэндвича и заработала четыре доллара.
Прошло четыре месяца, прежде чем Гарри Кэмерон, тогда молодой продюсер