Документ, хотя и соответствовал в принципе позициям, выраженным Национальным конгрессом, и определял Чечено-Ингушетию как независимое и суверенное государство, отличался как по форме, так и по содержанию:
«Верховный Совет Чечено-Ингушской республики, выражающий волю народа, осознающий историческую ответственность за судьбу Чечни и Ингушетии и их национальный суверенитет, уважающий права и интересы всех этнических групп, проживающих в Республике […] торжественно провозглашает государственный суверенитет Республики […] и заявляет о решении создать демократическое правовое государство»
Прежде всего, были гарантированы интересы всех этнических групп, проживающих в пределах границ республики, открыто отвергая перспективу этнического чеченского государства в пользу единого многонационального, правового и демократического государства. Эта концепция была также подтверждена в пункте 3 декларации, в котором говорилось: Носителем суверенитета и источником государственной власти в Чеченской Республике – Ингушетии является ее многонациональный народ […]. Затем в статье 7 четко указывалось, что ни одна партия или организация никоим образом не может заменить законные государственные структуры: ни одна политическая партия, общественная организация […] не может выступать от имени народа Чеченской Республики – Ингушетии. Только Верховный Совет, высший орган власти в Республике, имеет право говорить от имени народа […]. Поэтому ни один орган, даже национальный конгресс, не мог бы претендовать на замену существующей власти.51. И с этим ингуши тоже были расселены. Или, по крайней мере, так считал Завгаев, недооценивая тот факт, что они рассматривали