Своей мишенью дадаисты сделали всё традиционное. Под их прицел попали авторитеты, религия, семья, государство. Чувствуя себя борцами за свободу, они «отбрасывали старый хлам», сбрасывали кумиров с их постаментов. Для них был один авторитет – истина. По крайней мере, так громко заявлял Франц Пфемферт95 в своей статье «Против авторитетов»96.
Участники этого движения со всей своей неуёмной энергией бросились кромсать религиозные устои. Церковь воспринималась ими как прачечная по отмыванию грехов. Во время войны священники вместо слов примирения несли в массы ненависть и проповедовали убийства. Всё это не нравилось дадаистам, и они вступили в бой с церковниками. Рауль Хаусман97 в статье с шокирующим для обывателя названием «Милитаристское общество Иисуса Христа с ограниченной ответственностью» так обратился к публике:
Вступайте в общество Христа
И грабьте сколько хочется,
Христос и Лютвиц98 неспроста
Под общим флагом борются!
Мы победим, одержим верх!
За нами капитал!
И пусть пустой живот у всех —
Наш Лютвиц правит бал99!
Для Хаусмана Христос и военный палач равны, ибо их объединяет общий флаг. В истории такое случалось довольно часто, когда правители с помощью религиозных предрассудков натравливали народы друг на друга.
Для диктаторов и фашистов религия становилась и становится отличной подпоркой. Адольф Гитлер100 на захваченных в СССР землях восстанавливал работу Русской православной церкви. И что интересно, уголовное наказание за оскорбление чувств верующих впервые ввели именно фашистские захватчики.
Великий немецкий философ Фридрих Ницше101 тоже не был в восторге от церкви и религии. Вот его слова: «Церковь? – отвечал я. Это род государства, и притом самый лживый. Но молчи, лицемерный пёс! Ты знаешь род свой лучше других! Как и ты сам, государство есть пёс лицемерия; как и ты, любит оно говорить среди дыма и грохота, – чтобы заставить верить, что подобно тебе, оно вещает из чрева вещей. Ибо оно хочет непременно быть самым важным зверем на земле, государство; и в этом также верят ему»102.
Ниспровергатели устоев ненавидели богатство не меньше церкви. Для них человек отличался от животного в первую очередь могуществом интеллекта, а не достатка. К стремящемуся к наживе они относились как к навозному червю. И чувства были взаимными: владельцы пароходов и заводов устраивали провокации в отношении дадаистов. Само государство, выступая в интересах богачей, довольно дерзко карало за неправильные с точки зрения власти мысли. Апогеем борьбы с инакомыслящими стала нацистская Германия. Дадаизм, как и многие другие авангардные