Этот офис принадлежит У. М. Уильямсону, и я понимаю, что этот парень ужасный неряха. Повсюду бумаги, кофейные чашки и окурки, не помещающиеся в пепельнице; на рабочем столе лежит частично собранный скелет змеи. Быстро исследую кладовку с одеждой и ничего не нахожу. Следующая комната принадлежит женщине, Дж. Ф. Беттли. В третьей комнате мне везет. Д. У. Фитч держит в кабинете костюм, аккуратно висящий на плечиках, и он, в общем, мне подходит, хотя рукава и штанины немного коротковаты, а лацканы широковаты. Под пиджаком на мне футболка с динозаврами. Ботинок нет, но выгляжу я прилично. У Фитча в ящике стола лежит запечатанная упаковка с печеньем «Орео», благослови его Господь. Забираю ее и ухожу, аккуратно закрыв за собой дверь.
Где я был, когда увидел себя? Зажмуриваю глаза, и на меня наваливается физическая усталость, я чувствую на себе ее сонные пальцы. Ноги подкашиваются, но тут я вспоминаю: силуэт человека, освещенный со спины, идет ко мне от главных дверей музея. Мне нужно вернуться в главный холл.
Дохожу туда, все тихо и неподвижно. Прохожу через середину холла, пытаясь точно припомнить, где я стоял, и сажусь около гардероба, слева от входа. В голове шумит, гудят кондиционеры, свистят проносящиеся по Лейк-Шор-драйв автомобили. Съедаю десять печений одно за другим, медленно пережевывая, аккуратно отделяя каждый слой, языком стаскивая с передних зубов начинку, заставляю шоколадные половинки таять во рту, чтобы растянуть вкус. Я понятия не имею, сколько сейчас времени и сколько мне нужно ждать. Я уже почти протрезвел и сижу настороженный. Время проходит, ничего не меняется. И наконец я слышу тихий удар и вскрик. Тишина. Жду. Тихо встаю и крадусь в холл, медленно прохожу по освещенным кусочкам мраморного пола. Останавливаюсь в середине дверного проема и тихо зову:
– Генри.
Ничего. Хороший мальчик, осторожный и тихий. Я снова пытаюсь:
– Все в порядке, Генри. Я твой экскурсовод, я здесь затем, чтобы все тебе показать. Это специальная экскурсия. Не бойся, Генри.
Я слышу настороженный, очень-очень тихий звук.
– Я принес тебе футболку, Генри. Чтобы ты не замерз, пока мы будем смотреть экспонаты.
Я вижу его, он стоит на границе света и темноты.
– Вот, держи.
Бросаю ему футболку, и она исчезает, а потом он выходит на свет. Футболка достает до колен. Мне пять лет, черные взлохмаченные волосы, бледное лицо в свете луны, карие, почти славянского типа глаза, взгляд колючий, но по-мальчишески веселый. В пять лет я счастливый, нормальный ребенок в руках