Ник окинул меня изучающим взглядом и уже хотел было возразить, но заметив брезент, лукаво улыбнулся:
– Вот, извольте. Хороший брезент. В хозяйстве пригодится.
Брезент оказался неподъёмным. Проклиная свою воспитанность, я отчаянно попёр свою ношу к катеру, делая вид, что мне это совсем нетрудно.
Ник
По всей видимости он был изобретателем или что-то в этом духе. На полках стояли многочисленные приборы и мерно гудели трансформаторы, то и дело подмигивая разноцветными лампочками. К тому времени я уже достаточно долго занимался радиолюбительским делом и кое-что понимал в этом.
Дом был большой, просторный, но больше походил на сарай. Местами сквозь бревна проглядывало солнце и от этого становилось как-то неуютно. Может, его построили недавно, а может, в этих местах так и принято было строить – лето тут вроде круглый год, но для меня это было пока дико и непривычно. В наших местах так дома не строили.
– Далеко не отходи, – предупредил он меня, как только я собрался прогуляться по окрестностям. – Это может быть опасно. Крокодилы там всякие, змеи, пауки. В общем, всякой гадости хватает. Да и заблудиться здесь очень легко. По звёздам ориентироваться можешь?
Я гордо кивнул, ожидая похвалу, но вместо этого отхватил нотацию.
– Здесь это не поможет. Это южное полушарие и созвездия здесь совсем другие.
Меня это ничуть не расстроило, но я сделал вид, что сильно удручён этим обстоятельством и смиренно попросил:
– А на кенгуру хоть одним глазком взглянуть можно?
– Можно. Но это далеко. В лесу они не водятся. Успеешь ещё.
Ладно и на этом. Я отправился обозревать окрестности, но уже не в таком приподнятом расположении духа, которое было минутой раньше, и зорко посматривал по сторонам, боясь прозевать смертельную угрозу.
Сказать, что Ник был нелюдим, было нельзя. В его комнате вечно трещала рация и он часто с кем-то вёл переговоры.
Мне было интересно, почему он живёт здесь один и я как-то спросил его:
– Зачем вы забрались в такую глушь? Вам нравится одиночество?
Ник усмехнулся и не сразу нашелся что ответить.
– Да нет. Просто некоторые мои опыты довольно опасны и проводить их приходится подальше от людей. Иначе пострадает куча народа.
Он почему-то долго посмотрел на меня и вдохнул: – Иногда и это не помогает.
– Что не помогает? – не понял я.
– Не хотелось тебе говорить, но этот лайнер утопил я.
– Какой лайнер? На котором я что ли?..
– Он самый. Не волнуйся. Твои папа и мама живы. Но не всем повезло как им.
– И где они сейчас?! – заволновался я.
– Не знаю, – пожал плечами Ник. – Часть спасённых отправили в Сингапур, а часть на Филиппины. Может, дома уже.
– Они знают, что я жив?
– Конечно. Мы же сами давали запрос.