То ли дело уральская столица, в которой собраны контрасты жизни. Огромные заводские трубы, кирпичные, узкие, широкой цилиндрической формы с выходящими из них устрашающими клубами дыма, торчали по всему периметру города. Заводы, АЭСы, ГЭСы, чего здесь только не было: Уралмаш, Уралхиммаш, Уралтрансмаш, УТЗ и прочие аббревиатуры, за которыми крылась уральская промышленность. Наряду с этим встречались пивные заводы, кондитерские, хлебные и, конечно, мясокомбинат. Зимой на Урале без мяса никак, ведь не хочется кушать одни яблоки, когда за окном минус тридцать. Архитектура Горного города собрала воедино три столетия: госпиталь Екатеринбургского завода 18 века, старый вокзал 19 века с красными шатровыми крышами, словно терем, впускающий пассажиров в уральскую сказку, усадьбы и дворцы местных купцов с их старинными семейными обрядами. Дом офицеров, открывший двери в 1941 году, и «Городок чекистов», построенный в 1929 году сохраняли атмосферу революционного двадцатого века. Выделялись дорогие отели современности, фундаменты небоскрёбов, готовых стать кадром голливудского фильма. Между постройками 21 века втиснулись деревянные дома, гниющие от появляющейся плесени и взглядов новых олигархов, приметивших выгодную земельную территорию.
В центре большого города существовал широкий проспект без видимого края впереди, без зигзагов, лабиринтов и скрытых переулков. Главные улицы пересекались со множеством мелких, все названия которых сложно запомнить, в таких случаях требовалась карта. Имена давали в честь революционеров, многих из которых прохожие не знали, часто встречались названия советских профессий. Но наряду с пролетарским духом в городе присутствовал Литературный квартал, некоторые улицы звучали в честь Пушкина, Бажова, Мамина-Сибиряка, Айвазовского и прочих видных деятелей искусства. Проходили музыкальные фестивали, фестиваль уличного искусства, горожане ходили в Оперный театр, в ТЮЗ, в музеи, в общем, культурная жизнь неслась не меньшим потоком, чем дым из заводских труб. Зелёные парки, несколько прудов, река Исеть, бежавшая по всем районам, сглаживали тяжёлую картину промышленного города.
В Екатеринбурге встречались люди крайне бедные, просящие милостыню: кто-то со шрамами, кто-то с увечьями, кто-то в неприглядных отрепьях, а также чересчур богатые личности, разъезжающие на роскошных машинах, которые, правда, тоже успевали замазаться в грязных лужах города. В каждом районе существовало здание ЗАГСа, в которое поочередно входили желающие создать семью, а следом желающие отказаться от данных здесь когда-то обещаний. В городе находилось не меньшее количество детдомов и приютов, за стенами которых дети ожидали познать чувство материнской любви. И почти на каждом углу