– Никто не любит Веню, – Нина прижалась лицом к стеклу. – Мама запрещает с ним дружить, и папа тоже. Говорят, что он дегенерат и может, что угодно сделать.
Веня заметил нас и радостно замахал руками, уронив блокнот.
– Он хороший, – сказала Нина. – Просто говорить не любит. И рисует, знаешь как красиво.
Махнула рукой – «Уходи! Не мокни!»
Веня кивнул и, подобрав блокнот, пошёл, постоянно оглядываясь. Я заметил, что ступни у него непропорционально маленькие, ботинки больше по крайней мере на два размера, а тонкие изломанные ноги при ходьбе предательски дрожат и вихляют из стороны в сторону.
– Я всё равно его не брошу! – на глазах у Нины снова выступили слёзы. – Ни за что не брошу!
Почти каждый день Веня ждал Нину возле школы. Я к тому времени изменил свой способ завязать дружбу с одноклассниками и вместо того, чтобы надоедать им рассказами, поменял свой маршрут до дома. Раньше, когда все дружно сворачивали налево, я уныло плёлся направо к своему ненавистному бараку. Теперь же я уходил со всеми, делал большой крюк по городу и, проводив почти всех товарищей, приходил домой с приличным опозданием.
При этом я не навязывал общения, не лез со своими выдумками. Просто шёл рядом, ловя каждый звук и движение. Если мне удавалось вставить хотя бы крохотное слово в общий разговор, то я просто светился от счастья.
Мы часто встречали Веню. Он стоял привалившись к школьному забору, высматривая подругу. Иногда, прикусив нижнюю губу, рисовал в блокноте.
– Опять этот придурок здесь торчит! – возмутился однажды Коля Крайнов. – Чего тебе здесь надо? Пошёл отсюда!
Веня не пошевелился. Только откинул со лба чёлку и пристально посмотрел на нас. Глаза у него оказались удивительными, светло-серыми, почти прозрачными, с рыжими крапинками по краю радужки.
– Урод! – Серёжка Парфёнов плюнул ему под ноги и быстро отбежал подальше, – Урод и глаза у него уродские!
– Чего в забор вцепился, урод! – не унимался Крайнов. – Ноги не держат? Отцепись и топай, пока не наваляли!
Веня даже не моргнул. Просто продолжал смотреть. Мелкий Витька Шалимов крикнул:
– Двинь ему!
Крайнов подбежал и со всего размаху пнул Веню в живот. Тот согнулся от боли, но глаз не опустил. Губы его дрогнули словно в усмешке.
– Не трогайте его! – по дороге бежала Нина. Парфёнов сгрёб её в охапку, не давая подойти ближе.
– Гляди-ка, не плачет! – удивился Крайнов. – Ты чего не плачешь? Плачь!
– Заплачь-заплачь-заплачь! – беспокойно тараторил Шалимов, бегая вокруг Вени и заглядывая ему в лицо.
Веню начали щипать, дёргать за волосы, бросать в глаза песок, заставляя заплакать. Нина повисла на грузном теле Парфёнова как маленькая собачка, вцепившаяся в дога и ревела. А я просто смотрел. Молча. Не из страха.