– Леди, Вы как?
Она зябко ёжится:
– Показалось…
Начинается второе действие, – ведущего нет, скрипка виртуозно играет джаз. На этот раз пространство ярко освещено, но мужчину это не останавливает: рука уверенно проникает Соне под платье, палец поддевает резинку трусиков.
– Не надо, – шепчет она, прижимая к коленям куртку и безрезультатно отпихиваясь. – Давай потом…
Он штурмует увереннее, и она, пылая пунцовым румянцем, сдаётся. Скрипка на сцене стонет и рыдает вместо неё, а он проникает всё глубже, в самый жар. А дальше просто держит там пальцы, и куртка ползёт с колен, и Соня следом, со стула.
– Давай… потом… – шепчет она на выдохе, умоляюще. Под ключицей дико колотится сердце.
Жизнерадостный ведущий объявляет конец, актёры выходят кланяться, а зрители бурно аплодируют.
– Бравò! Бравò! – безостановочно скандируют слева.
Рука мужчины ныряет в самую глубину, – так что Соня тоже вскрикивает, – и плавно ускользает, оставляя её.
Он хлопает вместе со всеми – неторопливо, задумчиво, – а затем прижимает ладонь к лицу так крепко, словно человек, который пытается сдержать эмоции, чтобы не разрыдаться, – а на самом же деле просто нюхает пальцы.
Соня одёргивает платье, кутается в куртку. Лицо горит, и ещё больше полыхает там, под платьем, в промокшем насквозь белье, источающем пьянящий аромат. Главное – не смотреть по сторонам. Люди гремят стульями, поднимаются с мест, широким потоком идут на выход. Та женщина, справа, теряется в толпе.
– Пойдёмте, – говорит мужчина, вставая.
– Сейчас… сейчас… – она глупо улыбается, до последнего ожидая, пока основной поток людей просочится сквозь двери.
…На улице темно и пахнет, как в пещере: камнем, мхом и солоноватой прохладой.
– Стойте, леди, – мужчина увлекает Соню в цветочный магазинчик, оказавшийся рядом.
Внутри уютно; тонко горчат хризантемы. Продавщица зыркает на вошедшую парочку, расплывается в дежурной улыбке.
– Выбирайте, – говорит мужчина Соне, указывая на пластиковое ведро, в котором полыхают солнышками герберы.
Двумя пальцами она поддевает одну под венчик, осторожно вытаскивает:
– Вот. Люблю, когда они не проткнуты проволочкой. Эти как раз такие.
Мужчина расплачивается. Продавщица продолжает улыбаться и дальше, только мягче и конкретно ему, – и от этой чужой теплоты Соне делается дурно.
Могла ли тогда она знать, что эта, вторая гербера от него будет для неё и последней?
Глава 6
Это вообще законно?
– Давай я помою полы, – говорит Соня мужчине.
Она живёт у него уже две недели, и здесь витает атмосфера другой женщины, от которой хочется избавиться раз и навсегда.
Он сидит в кресле. Отвечает настороженно:
– Хорошо.
Она бодро шагает в ванную, набирает в ведро воды, кидает туда тряпку и возвращается.