– Он сказал, Сердце его не интересует.
Тис мягко хмыкнул:
– Это ложь. Он ненавидит проигрывать и сделает все, чтобы поквитаться с Барсом за прошлый раз, когда ему не удалось найти Сердце. Но мы ведь не дадим ему победить, да? Он хитер, этого не отнять, но зато мы вместе, а он один.
– Уже нет, – пробормотал Генри. – Человек пятьдесят у него есть.
Тис вскинулся так, будто его кольнули иголкой.
– Так, вот что. Ты сейчас мне все расскажешь. Ох, ну я и хозяин. Что же мы посреди коридора стоим? Пошли в столовую, вы же наверняка голодные.
Джетт дернул плечами:
– Нам нечем за еду заплатить, дедуля.
– Зачем? – нахмурился Тис, а потом лоб у него разгладился. – Все время забываю, что после потери Сердца не принято давать что-нибудь просто так. Пойдемте, молодые люди. Пора возрождать традиции.
И с этими словами он исчез. Джетт подскочил, но не успел даже рта раскрыть, как Тис появился снова:
– Простите, привычка. Я вас провожу в столовую. Люди вот так все время и переступают ногами? Как же утомительно.
Генри сидел за столом, накрытым белоснежной тряпкой с бахромой по краям, и уже полчаса пытался выпить то, что ему налили. Тис сказал, что это называется чай, и проглотил уже чашек пять. Больше всего Генри хотелось попросить воды, но вдруг у людей это не принято, и он через силу глотал темный горьковатый настой, стараясь не сжимать чашку: она была такая хрупкая и маленькая, что он боялся ее раскрошить.
Тис улыбался, откинувшись на спинку забавного стула на тонких ножках, и, пока Генри рассказывал про свой поход, улыбка то загоралась ярче, то исчезала совсем, как солнце в облачный день. Джетт явно слушал краем уха – он был занят едой. Генри постоянно оглядывал стол, чтобы лучше запомнить незнакомые слова, которые произносил Тис, когда они зашли в комнату: мятное печенье, пряники, марципан, конфеты, травяное желе, замороженный черничный сок, бутерброды с сыром. Он попробовал по куску всего, и приходилось признать – еда у людей совсем не плохая.
– Дедуля, да это лучшее печенье в мире! – с набитым ртом сказал Джетт, когда Генри договорил про то, как разбил флакон. – Надеюсь, оно не волшебное и не превратит меня в лягушку.
– Вообще-то в окуня. Часа через два.
Джетт перестал жевать, лицо у него вытянулось, и Тис улыбнулся:
– Я шучу. Садись, Лунный камень. – Он хлопнул по колену, и сидевшая на полу кошка легко, как рысь, прыгнула ему на колени. Еще пять прохаживались вокруг стола, иногда бросая на людей задумчивый, незаинтересованный взгляд.
– Звери что, живут прямо у тебя в доме? – спросил Генри.
– Конечно. Это мои друзья. Они родичи Барса, малая часть его магии есть и у них. – Тис вдруг посерьезнел. – И кстати, о магии. Любой волшебный предмет можно переплавить. Это закон сохранения волшебства: оно никогда не исчезает бесследно. Вот зачем Освальд собирал по всему королевству старинные предметы: чтобы приготовить