Впрочем, вскоре замечаю, что немногочисленные прохожие на меня внимания не обращают, и успокаиваюсь. С любопытством туриста посматриваю на старинные здания, вонзающиеся каменными шпилями в бездонное небо. Пахнущие ещё средневековьем узкие улочки сменяются одна за другой. Запах немытых тел, кислых щей, мочи и трупный время от времени доносится порывами ветра.
Людей вокруг становится всё больше. Пройдя два квартала и обессилев от толкотни и шума, сворачиваю в узенькую, относительно безлюдную улочку и вздыхаю свободно. Тут, у дверей, на вынесенных из дома стульях, непринуждённо восседают пожилые матроны и отцы семейств в довольно затрапезном виде, словно эта улица является частью их дома. Кое-где на мостовой играют дети, облезлые, худые кошки воровато пересекают улицу, гугулькают под ногами и на карнизах голубиные пары…
– Амадеус, что ты тут забыл? – Шкет на голову ниже меня дёргает за рукав и продолжает удивлять: – Тебе повезло, что Маркус сопровождает отца. Кто тебе рассказал об этом? Хочешь поквитаться с его братом?
«Кто такой Маркус? И почему мне нужно поквитаться с его братом?» – мимолётные мысли.
– Э-э… – тяну я. – Ты кто?
– Ларри, Ларри я! Что с тобой?
– Ничего не помню, – жалостливо выдавливаю из себя признание и тру ладошкой затылок, – заблудился…
– Ты? – В глазах малого читаю неверие. Впрочем, он мне поверил. Выражение потешной конопатой мордочки меняется, и парнишка предлагает помощь: – Отвести тебя домой?
В ответ я только киваю, мол, веди.
Молча мы идём из улочки в улочку – они пересекаются, переплетаются одна с другой так, что найти обратный путь мне кажется невозможным. Неожиданно мы оказываемся на просторной квадратной площади, на противоположной её стороне величественно белеет какой-то дворец, устремлённый ввысь десятками, а может, и сотнями башен, башенок и шпилей. С сожалением я покидаю эту площадь, мой проводник ныряет ещё в одну ничем не примечательную улочку и останавливается у дома с вывеской «Лекарь Пипус».
– Ну, бывай, полукровка!
– Спасибо! – кричу в спину убегающему попрошайке.
В том, что мой проводник попрошайка и воришка, я почему-то уверен.
Стучу в высокую с цветочным орнаментом дверь, слышу слабый, дребезжащий голос:
– Иду, иду…
Щёлкает задвижка, и дверь со скрипом открывается. Долговязый старик с длинной седой бородкой, в пенсне на крючковатом носу смотрит на меня как на чудо. В его подслеповатых глазах я наконец читаю узнавание и радость:
– О Единый! Амадеус, ты ли это? Входи скорее!
Старик хватает меня за отворот камзола и втаскивает в дом. Прежде чем запереть дверь, он подозрительно осматривает улицу. От этой конспирации у меня сводит от страха живот. Я отчётливо понимаю, что мои неприятности с обретением крыши над головой не закончились. Они только начинаются!..
Глава