Впрочем, конъюнктура вскоре изменилась. Между Радой и Временным правительством был достигнут компромисс. Петроград соглашался признать право на самоопределение за всеми народами и обещал начать проведение новой линии в украинском вопросе[180]. Тон Центральной рады сразу изменился. Во Втором универсале от 3 июля говорилось, что она выступала и выступает против отделения Украины от России, против самовольного объявления автономии до соответствующего решения Всероссийского учредительного собрания, а Генеральный секретариат объявлялся органом Временного правительства[181].
Однако отношения между Киевской радой и петроградским правительством продолжали ухудшаться. Центральная рада явочным порядком провозгласила приоритет собственной власти и издаваемых ею законов над центральными. В сентябре была выработана структура управления и созданы государственные органы – 14 генеральных секретариатов, в том числе военный, финансов, почт и телеграфа и др., вовсю шло формирование украинских воинских частей. Таким образом, в 1917 г. на Украине активно формировался центр силы, закладывалась собственная государственность. Приход к власти большевиков означал окончательную ликвидацию последних остатков всякой легитимной власти в России. Власть в Киеве перешла в руки Центральной рады. 7 (20) ноября она выпустила Третий универсал, в котором «во имя спасения всей России» Украина провозглашалась «Украинской Народной Республикой» в этнических границах, то есть охватывающих те территории, где большинство населения составляли этнические украинцы[182]. Учитывая определенные трудности при установлении национальной принадлежности этого населения, особенно в переходных пограничных зонах, к «этническим украинским территориям» могли быть отнесены и Кубань, и значительные территории Области войска Донского, Воронежской и Курской губерний, Белоруссии, не говоря уже о бывшей Новороссии и Донбассе.
В Универсале еще говорилось о федеративном устройстве будущей России. Но фактически он стал переходным звеном от полугосударственности времен многовластия к полной независимости Украины. Его умеренность объяснялась нерешительностью вождей движения и ожиданиями скорого падения большевиков. Но те уступать не собирались