Холодок. Наряды всё же – смелые:
моде дань… Ведь бал тот – настоящ…
«Осенних дней тепло обманчиво…»
Осенних дней тепло обманчиво:
зимы капризы впереди…
По тихим улицам Мукачево
крадутся рыжие дожди.
И осень… яркими и броскими
колдует красками, пока
над истончёнными берёзками
не потемнеют облака.
ТАНЕЦ ГРУСТИ
С грустью вновь
поражаюсь – как пусто
может быть
в этом светлом краю…
Тает в вечности
лета искусство.
Было здесь
до вчера – как в раю.
Прежних сил
замедляется танец.
Ах, смотри,
дорогая, смотри…
Жёлтый пепел —
от радостных таинств.
Мир сгорает,
вовне и внутри.
Стынь. Закат
оплывает, мигая.
Мир танцует,
не веря в рассвет.
Потанцуем и мы,
дорогая.
Нам не скрыться
от осени, нет…
СМЕРТЬ ЛИСЫ
По оврагам, по яругам
гонят рыжую лису,
одержимую испугом,
в увядающем лесу.
Настигают песьи души —
в угождение ловцу.
Мчит она, наставив уши,
к неизбежному концу.
Вот остаток выдавая
сил, ускорила галоп
и, от раны изнывая,
в жёлтый рухнула сугроб…
А вокруг – просторы мира,
осень с чистого холста,
и небес играет лира.
Птиц лелеет высота.
А над всем – порхает солнце,
словно господа душа.
И осенние червонцы
листьев сыплются, шурша.
Рядом – горы, бездны, реки,
звери ходят сквозь леса…
И не знать земле вовеки —
ЧТО ПОГИБЛА ЗДЕСЬ ЛИСА.
НЕУЮТНОЕ
Зловеще ворон каркает.
По-бабьи осень шаркает,
бездушная крамольница.
Тужит земля-невольница,
и ветер волком рыскает.
С небес течёт и брызгает.
Вновь миру боль – помещица.
Огонь в печи не плещется.
От мук живое ёжится.
И есть о чём тревожиться:
на небесах которые,
наверно, боги…
хворые.
СНЕГОПАД
Под пятой снегопада
замер город ночной.
Не узнать палисада:
стал он вовсе иной —
белый-белый и тихий,
погружённый в зиму.
Вновь метели-портнихи
шили платье ему.
Загляденье. Ещё бы…
Так узоры густы.
Медальоны-сугробы.
Ожерелья-кусты.
Ночь пылит волшебствами.
Снегопад этот – маг.
Возглашаю словами
каждый шорох и шаг.
Право,