Оксана прислонилась к столбу, вытирая рукавом кровь с лица. Подонок, чей кулак только что отправил в нокдаун товарища, удивленно посмотрел на нее. Глаза моментально налились кровью.
Она зарядила ему кулаком в лицо. И когда он согнулся пополам, держась за челюсть, врезала ему ногой. Подонок упал на спину, ударившись затылком об асфальт. И все было бы ничего, если бы не по размеру ботинок! От резкого движения он, и так державшийся на тонкой проволоке и честном слове, взмыл в ночную высь словно ракета. Следом слетел вязаный носок, обнажая белую изящную ступню с накрашенными ноготками. Оборванная грязная бомжиха, беззубая, с окровавленным спитым лицом и… красивая, ухоженная женская ножка.
К сожалению, ботинок на землю не вернулся – он залетел на крышу складского помещения, да там и остался. Вязаный носок таких высот не достиг и беззвучно шмякнулся на асфальт – и на том спасибо, как говорится…
– Еще? – поинтересовалась Оксана у пускающего красные пузыри молодчика, лежащего на асфальте. Тот испуганно помотал головой.
– Брысь отсюда! Оба! – скомандовала она.
***
– Да уж… – прошептал шокированный Трошин.
– Уж да… – пробормотал обалдевший Марков.
***
Кирилл шел по переулку. Быстро, гонимый желанием поскорее выплеснуть свою ярость, разъедающую изнутри. Почему судьба так над ним поиздевалась? Почему одним все: семья, родители и их любовь, а ему хрен на блюде? Его предали, считай, с самого начала его никчемной жизни, смысл которой сейчас только в одном – месть!
Он не заметил, как перешел на бег, спеша туда, где мог найти выход своей злобе. К складам, где обычно собирается ночами весь сброд!
Уже выбегая из переулка на главную улицу, он увидел сидящую под фонарем бродяжку. Она натягивала носок на ногу, пыхтя сигаретой, прилипшей к углу рта. Огляделся по сторонам. В этот ночной час было пустынно, лишь вдалеке, на выезде к железнодорожному мосту, наблюдалось оживленное движение. Сбавил шаг, плотнее натянул капюшон.
– Привет! – он присел перед ней. Бомжиха шмыгнула носом.
– Ну что еще? – плаксиво отозвалась она. – Вам, ментам, заняться, что ли, нечем? Сижу, никого не трогаю.
– Да я не мент! – успокоил ее Кирилл. – Выпить не с кем.
– А мне выпить нечего! Надо же какое совпадение! – повеселела бомжиха.
– Да не вопрос! – Кирилл вытащил из кармана чекушку.
– Мало, – разочарованно протянула маргиналка. – Тем более, на двоих…
– Да можешь хоть все выпить! – ответил Кирилл. – Мне просто поговорить не с кем.
Грязная рука потянулась за бутылкой. Пальцы схватили воздух, потому что Кирилл резко спрятал ее за спину.
– Не здесь! Хочешь, чтобы нас менты приняли за распитие на улице? Пойдем туда! – он показал в сторону переулка.
– Ага, а там изнасилуешь, да? – хрипло засмеялась бомжиха. – Ты хоть личико покажи, должна же я знать, для кого честь сорок лет