– Кто это? – удивился Лонгин, прислушиваясь к перепуганным голосам дворни.
– А ты не догадываешься? – слабо улыбнулась Корнелия. – Та девочка, которую ты послал ко мне два года назад…
– Кассандра? – изменился в лице Лонгин. – Она здесь?– он поцеловал мать и, пробежав мимо все еще стоявшего посреди коридора Филона, нашел молодую женщину, лежащую на полу без сознания.
– Что с ней? – спросил он у прислуги.
– Она упала в обморок, – сказала перепуганная служанка.
– Так что ж вы стоите? Принесите воду, – крикнул Лонгин и, когда служанка убежала, поднял на руки Кассандру и отнес ее в свою спальню, заботливо положив на постель. Он сел рядом и глядел на спящую красавицу, в которой с трудом узнавал свою Кассандру. Лицо ее, прежде не знавшее загара, теперь потемнело, а рука, которой он коснулся, чтобы поцеловать, со стороны ладони покрылась мозолями.
Рабыня вернулась с кувшином в руках и слегка брызнула водой на лицо Кассандры. Та вскоре открыла глаза и первое, что увидела, был Гай. Слабая улыбка появилась на ее бледных губах:
– Ты вернулся…
– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством проговорил Гай, всматриваясь в лицо Кассандры.
– Хорошо. Теперь, когда я увидела тебя, я счастлива.
В этот миг тихо скрипнула дверь, и послышался шелест платья. Гай, держащий за руку Кассандру, обернулся и увидел свою мать. Корнелия в праздничном платье (столе) вошла в спальню своего сына. Гай покосился на нее и потребовал объяснений:
– Что это такое, мама? Почему она упала в обморок?
– Я не знаю, сынок. Но, думаю, оттого, что ты приехал.
– Хорошо. Я спрошу прямо – пока меня здесь не было, ты заставляла ее работать? Как ты могла?! Я же просил тебя позаботиться о ней…
– Ты всё не так понял, – нахмурилась Корнелия.
– А как можно понять ее мозолистые ладони? – воскликнул Лонгин. Корнелия всплеснула руками, а Кассандра заплакала:
– Что ты! Что ты! Гай. Госпожа ни в чем не виновата. Это все я…
– Госпожа? Ты ее так называешь? – возмущенно проговорил Лонгин, глядя на Кассандру.
– Гай, сынок. Позволь мне все объяснить, – мягко сказала Корнелия.
– Не сейчас, мама, – не глядя на нее, отозвался Лонгин. – Прошу – оставь нас ненадолго.
Корнелия вышла, а Лонгин обратился к Кассандре:
– Рассказывай, что она заставляла тебя делать?
Кассандра вздохнула, утирая слезы:
– Ничего. Я сама вызвалась. Твоя мама пыталась отговорить меня. Это правда. Но я не могла жить здесь даром. Поверь. Она очень хорошо со мной обращалась. Я слова злого от нее не слышала.
– Может, и так, – с сомнением проговорил Лонгин. – Но отныне ты работать не будешь. Я скажу об этом ей…
Он нашел свою мать в атриуме сидящей за рукодельем. Корнелия не обернулась на звук шагов и, не глядя на сына, проговорила:
– Гай,