Солнце зашло. Город объяла тьма. Мощеные улицы и площади, окруженные портиками, опустели. Стояла тишина, прерываемая разве что грохотом сапог римских солдат из ночных патрулей да шумом, который вылетал из многочисленных таверн, где ни днем ни ночью не прекращалось веселье.
В глухих переулках под покровом ночи отдавались своим клиентам дешевые потаскухи. Под утро, когда город еще спал, вдруг в тишине раздался пронзительный крик. Вскоре солдаты из патруля нашли труп женщины, которая была известной в округе проституткой. Солдаты выволокли мертвое тело за город и сбросили его в глубокий колодец, из которого шел отвратительный дух разложения…
Неподалеку от агоры, где жизнь замерла на ночь, свет лился из окон особняка с высоким портиком на входе. Этот дом был хорошо известен в высшем свете Антиохии. Его часто посещали богатые и влиятельные мужчины, уставшие от семейной жизни. Особняк отличался роскошью комнат, но особенно великолепной была спальня, освещенная в этот поздний час множеством огней, от которых было светло словно днем. На широком ложе, отделанном черепахою, на подушках, набитых нежным лебяжьим пухом, на смятой шелковой постели лежали обнаженные мужчина и женщина. Они только что насладились друг другом. Мужчина молчал. Его глаза, неподвижно устремленные в белый потолок, украшенный лепниною, не глядели на женщину, которая обладала телом ослепительной красоты, словно выточенная из мрамора богиня. Ее рука ласкала его волосатую покрытую рубцами грудь, а уста тихо шептали по-гречески:
– Мне так хорошо бывает только с тобой. И какое мне дело, что мыслями ты не со мной? Но… О чем ты сейчас думаешь? О своей службе? Может, о другой?
Мужчина, скривив губы, усмехнулся:
– Да, ты права – о другой…
Женщина тотчас изменилась в лице, отпрянула от него и села на постель. Она задрожала всем телом. Ее грудь часто-часто вздымалась. Ее прекрасное лицо с прелестными ямочками на щеках теперь пылало огнем. Правильно говорят, – от любви до ненависти один шаг…
Мужчина приподнялся и схватил свою подругу за руку, но та снова отстранилась от него, – тогда он произнес ласково:
– Кассандра. Да, я думал о другой женщине. Но ты не спросила, кто она.
– Я не хочу знать, – вспылила красавица и, немного погодя, не глядя на него, спросила. – Ты ее любишь?
– Да, – улыбнулся он. – Я не могу не любить женщину, которой обязан своей жизнью. Почти сорок лет назад она родила меня…
Кассандра обернулась и растерянно поглядела на него:
– Но… почему ты вспомнил сейчас о своей матери?
– Не знаю, – пожал плечами он. – Может, потому, что ты на нее похожа.
В лучистых глазах гречанки зажглись огоньки надежды:
– Так, у тебя действительно никого нет, кроме меня?
– Что за вопросы? – нахмурился ее любовник. – Я же не спрашиваю о твоих мужчинах.
Кассандра потупила взор. Он заметил, как по ее бледной щеке катится слеза, и ему стало жаль ее.
– Прости, –