– Я же говорил, им будет любопытно познакомиться с тобой, – беспечно ответил эльф.
Создания не приближались издалека, они не бежали и не летели к нам, нет, они будто бы проявились вокруг нас, как волшебные краски, которые я видела в детстве у одного художника. Он малевал на белом холсте чистой кистью, а после плескал сверху кружку воды – и рисунки проступали из небытия тёмными силуэтами фигур. Мужчины, женщины, дома…
Тени не были похожи на живых людей или зверей, они не имели чётких границ. Тела и конечности менялись, текли, таяли в неподвижном воздухе. Ко мне тянулись удлинённые щупальца и острые подобия носов. Им хотелось понюхать меня, дотронуться.
– Ну ладно, хватит, – взмолилась я, не в силах выдерживать окружение.
Теням нравился мой дар, но они не смели прикоснуться ко мне в присутствии Велиора, который хотя и был ещё юным, знал, как подобает себя вести с этими тварями.
– Идите вон! Не пугайте маленькую Ари! – скомандовал эльф и отогнал их заклинанием.
Тогда обиженные тени застонали, заухали и принялись кружить поодаль, разглядывая меня провалами бездонных глаз и разевая огромные пустые глотки.
Путь обратно к порталу я не запомнила – меня больше волновало непрекращающееся ощущение чужого взгляда, пронзающего затылок. Магистр поджидал нас в домике, в той его части, что я определила как рабочий кабинет. Усевшись на край стола, он увлечённо листал книгу.
– Тебе понравилось в сумраке? – осведомился Келлард Эльсинар на эльфийском.
Велиор вновь выступал как переводчик.
– Вы сказали, что это проверка… – робко заметила я. – Но на самом деле хотели показать мне междумирье, верно?
– Да, Адриана, – не стал отпираться магистр. – Юная призывательница теней должна понимать, за что заплатит своей девственностью.
– Я должна буду… отдать невинность? – Помимо воли я вновь заволновалась так, что устланный стареньким ковром пол покачнулся под ногами.
– Поверь мне, девочка, это самая маленькая жертва, которую ты можешь принести в обмен на силу теневой магии. Крохотная и почти безболезненная. Тем не менее она имеет большое значение по обе стороны от завесы. Радуйся, что сохранила себя до сих пор. Другим приходится куда труднее.
Магистр удерживал меня взглядом и был крайне серьёзен, а я… Во мне кипела разбуженная прогулкой по междумирью магия, во мне клокотал первобытный страх, а ещё было так стыдно, так неловко, что всё это слышит и переводит на язык людей Велиор. Я видела, что он чуть покраснел и прячет таинственную улыбку, но при отце старается держаться.
С трудом проглотив спазм в горле, я выдавила:
– Чем жертвуют другие?
Келлард неопределённо повёл рукой:
– Это зависит от того, сколько власти они хотят получить взамен. Кто-то отдаёт часть жизненной силы, кто-то отрекается от любви в мире живых, а кто-то отдаёт теням новорождённого младенца.
Мне стало нехорошо.
– Ребёнка?