– Что же это ты, Надюша? К тебе молодой человек пришел, а ты при нем причесываешься.
Надя преспокойно ответила:
– Да ведь это Костя!
Костя еще не успел сообразить, как можно комментировать ее слова: что это – лестное доверие или, наоборот, обидное равнодушие? Надя опять подошла к нему и вдруг стала пристально вглядываться в его лицо. Посмотрела сбоку, с ласковой бесцеремонностью заставила его повернуться к свету. Костя, холодея, подумал: неужели запачкано чем-нибудь лицо?
Он потянулся за платком и ждал, что Надя сурово скажет ему, как бывало порою в давно прошедшие времена: «Пойди умойся!» А Надя закричала с каким-то радостным испугом:
– Мама, у него… усы!
А потом Надя перестала без стеснения причесываться в Костином присутствии.
Иногда утром, услышав его шаги на террасе, она кричала в окно:
– Погоди минуточку, там посиди!
И Костя сидел на ступеньках, смущенный и счастливый, сознавая, что это ради его прихода задергивается занавеска в окне Надиной комнаты, торопливо передвигаются стулья, мечется по полу щетка, открывается и закрывается дверца шкафа.
Это был июнь 1941 года… Они сдавали экзамены. В десятом классе будут учиться вместе, вместе окончат школу, через год вместе поступят в институт.
Когда начались бомбежки, Надин отец стал присылать телеграмму за телеграммой, звал к себе Надю и ее мать.
Они решили ехать обе. Александра Павловна убеждала Костину мать ехать вместе с ними:
– Говорят, ученья не будет, в школе – госпиталь, у Кости пропадает год… А кроме десятилетки, там есть техникум… не знаю какой… но ведь это не важно! Из техникума в армию не берут, вы же сами понимаете, Зинаида Львовна: его год на очереди!
Мама слушала ее, молчаливая, бледная и грустная. А Костя резко сказал:
– Именно поэтому не поеду никуда и ни в какой техникум не поступлю!
Накануне отъезда Зиминых они сидели у Нади в саду, вдвоем, в беседке.
– Дай мне что-нибудь на память, Надя, – сказал Костя.
Она спросила:
– Что?
– Все равно что, ну вот хоть этот листик красный сорви.
Надя встала, чтобы сорвать листик, ее коса скользнула на круглый деревянный стол и обвилась вокруг Костиной руки тяжелой шелковистой цепью.
Когда Надя опять села на скамью, Костя придержал шелковистую цепь свободной рукой. Надя улыбнулась шаловливо и обвила другой косой его руку, лежавшую сверху. Потом сама спрятала кружевной лист рябины в карман на его груди. Тогда Костя не удержался и поцеловал Надю.
Как раз в эту минуту в беседку заглянула Александра Павловна. Надя гордо выпрямилась, освобождая свои волосы и Костины руки. И сказала матери:
– Это мой жених!
Учебники, приготовленные для десятого класса, так и остались лежать на полке.
Зимой Костя работал в маминой библиотеке. Библиотека обслуживала раненых. Потом его послали на лесозаготовки,