– Все что-нибудь да скрывают, – спокойно сказал он. – Или, по крайней мере, о чем-то умалчивают уже хотя бы потому, что упомянуть обо всем невозможно. Несколько часов подряд, почти шесть утомительных часов, я, как и мистер Гудвин, отвечал на все ваши вопросы. Я и в самом деле считал, что мы вам помогли. Я считал, мы расчистили вам кое-какие завалы.
– Да уж… – Благодарности в голосе Кремера не слышалось. Его большое красное лицо всегда становилось краснее отнюдь не от удовольствия, а когда он злился на Вулфа. – Вы были свидетелем убийства и не сообщили…
– Это не называлось убийством, пока он был жив.
– Ладно, не убийство – преступление. Вы не только не сообщили, вы…
– Преступлением на тот момент это считал только я. Другие со мной не согласились. Мистер Ликрафт, член коллегии адвокатов и, стало быть, сам слуга закона, спорил со мной по этому поводу всего лишь за пару минут до того, как в столовую вошел мистер Стеббинс.
– Вы были обязаны сообщить об этом. Вы лицензированный детектив. Кроме того, вы начали расследование, допрашивали подозреваемых…
– Я лишь проверял свои выводы. Я был бы просто болваном, если бы сообщил, не выяснив прежде…
– Черт возьми! – гаркнул Кремер. – Вы дадите мне закончить предложение? Одно!
Плечи Вулфа поднялись на одну восьмую дюйма и опустились.
– Разумеется, если это так важно. Я не смеюсь над вами, мистер Кремер. Но я уже ответил на подобные обвинения вам, мистеру Стеббинсу и помощнику окружного прокурора. Я не тянул с сообщением о преступлении и не брал на себя функции полиции. Хорошо, закончите предложение.
– Вы знали, что Пайл умирает. Вы сами так сказали.
– Это тоже было лишь мое предположение. Врачи еще пытались его спасти.
Кремер задохнулся. Он посмотрел на меня, не увидел никакой поддержки и снова повернулся к Вулфу:
– Я скажу, почему я здесь. Эти трое: повар, его помощник и тот, кто был в столовой, – Фриц Бреннер, Феликс Курбе и Золтан Махани – это все ваши люди. Ваши знакомые. Мне нужно знать о них все, по крайней мере о двух из них. Фрица можно исключить. Во-первых, трудно представить себе, чтобы Золтан не знал, кто взял первые две или три тарелки, а также не подходил ли кто-то за тарелкой второй раз, и не менее трудно поверить, что Феликс не видел, кто принес тарелку Пайлу.
– Да, действительно, – согласился Вулф. – Они оба отлично знают свое дело. Но их уже спрашивали об этом.
– Да, спрашивали. Также трудно поверить, будто и Гудвин не видел, кто обслуживал Пайла. Он всегда все видит.
– Мистер Гудвин вот он. Скажите это ему.
– Говорил. Теперь я хочу узнать ваше мнение по этому поводу. Знаю, вы его уже излагали, и не спорю, но ведь есть и альтернативные версии. Сначала факт. В кухне в металлическом мусорном бачке – не в мусорном ведре – мы нашли свернутый бумажный кулечек из обычной белой бумаги, заклеенный