Я махнула Ивану – сфотографируй. Он снова полез в карман за смартфоном.
Я пригляделась. Стихи, рисунки, куча иллюстраций – вырезанных из книжек и нарисованных собственноручно – висели, пришпиленные к обоям швейными булавками.
– Талантливо, – сказала я, – посмотри.
Иван кивнул и навел камеру на один из рисунков.
– Каждый отдельно сфотографировать?
– Да, я потом подробнее посмотрю. Кажется, она любила сказки.
– Борис Михайлович рассказывал, что она их даже писала в детстве и иллюстрировала, – сказал Иван.
Все логично, подумала я, но вслух не сказала. Жизнь не сказка, мама – больной и раненый зверь, куда бежать от действительности, когда так хочется счастья? Хотя бы нарисованного.
– Осторожно, не наступи, – я указала на пол, и мой помощник присел, чтобы сделать снимок – несколько листочков сорвались со своих булавок и валялись на полу у стены.
Снежная королева в ореоле застывшего ледяного пара. Девочка с зажатыми в руках спичками, которая куталась в дырявый платок. На одной из картинок румяная крестьянка в платке держала на руках козленка. На другой Белоснежка брала из рук старухи отравленное яблоко. Еще было несколько фотографий – самой Алены и ее матери.
– Иванова! Заканчивай, – голос Кирьянова сотряс стены. – Мне ехать надо!
– Пошли, – сказала я Ване, – фотографии мне потом перекинешь.
Владимир Сергеевич уже нетерпеливо маячил в дверях, помахивая своей следовательской папкой.
Мы вышли, стараясь ничего не задевать.
– А где чемоданы? – спросила я.
– Чемоданы?
– Ну, они же с парнем уезжать собирались. Ты рассказывал, чемоданы в прихожей стояли.
– А, эти. Криминалисты забрали. Они тебе что, нужны?
– Нет, просто интересно. Что там было?
– Вещи, тряпки. Что еще может в чемоданах лежать?
Кирьянов запер дверь, наклеил новую печать, и мы начали спускаться.
– Так что ты хотела найти? – спросил Владимир Сергеевич, осторожно спускаясь по лестнице.
– Не найти, а посмотреть.
– Устал повторять – зря время теряешь. Семеренко никуда от нас не денется. Ты что, все еще думаешь, что это не он? При всей моей к тебе безграничной любви загадок тут нет. Ночью перед сном голубки поссорились, парень схватил кухонный нож и…
– Господи, да он даже не ночевал в этой квартире!
– С чего ты это взяла? – опешил Кирьянов.
Ответить я не успела – сзади раздался грохот. Это Иван, поскользнувшись на вытертых до гладкости деревянных ступенях, упал и покатился вниз, по пути пытаясь ухватиться за перила.
Кирьянов поймал его на лету под локоть.
– Господи, какой у тебя неуклюжий помощник, Танька!
Иван хмуро поблагодарил его.
– Какой есть, – засмеялась я.
– Фу