Санара уже бежала к стойке с оружием, в то время, как ноги Малкольма сами собой рисовали кренделя и не слушались, заплетаясь одна за другую. Он попытался взять контроль над телом К’Валы, но крякнув, растянулся на полу, вскочил, сделал несколько прыжков и снова упал.
– Что происходит? – стонал он, поднимаясь.
– Пытаюсь помочь . . .
– Так ничего не выйдет или я или ты! Вместе, мы поднимаем обе ноги одновременно, – рычал Малкольм. – Решай быстро! Ты бежишь – я дерусь. Договорились?
– Да! – прокричала К’Вала, пулей рванув за Санарой и Тариэль.
Малкольм ощущал себя всадником, чей конь, закусил удила и понес, не разбирая дороги, но в следующее мгновение его посетила мысль, о том, что происходящее больше похоже на компьютерную игру от первого лица, вот только клавиатура и мышь перестали его слушаться.
– Я слышу все, о чем ты думаешь! – мысленно прокричала К’Вала в пылу погони.
– Ой, – хмыкнул Малкольм. – Это от безделья.
– Ничего, сейчас догоним и проверим какой ты работник…
К’Вала не успела закончить мысль, как из-за угла, за которым скрылись Санара и Тариэль, раздался звон стали. Малкольм ощутил, будто его с силой затолкали в водолазный костюм, и тут же понял, что полностью управляет телом форестианки.
– Твоя очередь, – быстро сказала К’Вала. – И помни это не твое тело! Береги его!
– Да, – ответил Малкольм, подбежал к стене и снял железку, похожую на шестопер3. – Буду осторожен.
Готовый ко всему, он вышел из-за угла, сжимая шестопер обеими руками. Увиденное заставило его на мгновение застыть. Тариэль исчезла, уступив место шестирукому богу смерти. Форестианец, чье тело заняла Санара, прижимался к стене и отбивал двумя короткими мечами яростные атаки многорукой бестии. Сталь способная резать, колоть и крушить троекратной смертоносной волной с двух сторон обрушивалась на Санару.
Малкольм, без звука, бросился на врага, занося шестопер и целя в голову. Его удар легко отбила правая верхняя рука твари, но это дало Санаре передышку и возможность сменить позицию. Бестия развернулась боком и глянула на Малкольма черными, как смоль глазами, продолжая атаковать Санару, словно имела глаза и на затылке.
Очень быстро Малкольм понял, что перед ними серьезный противник. Каждый его удар легко отражался одной из рук, а две других тут же атаковали и только чудом они с Санарой все еще держались. Идея захватить вора своими силами, улетучилась быстрее укола клинком. Теперь они просто пытались отвлечь его внимание до подхода стражи.
Усталость тяжелила руки и сбивала дыхание. Чужие тела, не принимали знания и опыт невольных захватчиков. Малкольм видел, что Санаре все тяжелее дается каждый следующий блок или замах. Осознание того, что без палы они никудышные бойцы перед лицом серьезного противника, отнимало силы еще быстрее.
Царапины не страшили, но вскоре первая кровь легла веером на белоснежный мрамор