– Крученый Иблис, – пробормотал Гёса и попятился.
– Режь поводья, Крюк! – закричал Ринке. – Ему нужны лошади!
Паук взмахнул лапой в воздухе, и ведьмы бросились врассыпную. Чудовище подхватило первый фургон, подбросило в воздух. Лошадей там уже не было – Крюк успел перерезать поводья. Из фургона выпала темная фигурка и улетела куда-то в лес.
– Бейте его файерболами! – орал Ринке.
Ведьмы услышали его. Вспыхнули файерболы, запахло паленой шерстью. Сидх обернулся к экенам, изумленно смотревшим на происходящее.
– Прикройте же меня! – крикнул он.
– Да, прости, – пробормотал Рамдан.
Гёса и Рамдан привычно закрутились. Во время Танца экены превращались в черные воронки, в которых исчезало все живое. Ринке двинулся между Танцорами Смерти по коридору из мертвой силы. Эльф шел по нему не в первый раз, до сих пор не мог отделаться от ощущения, что заживо спускается в Подземный мир. В каком-то смысле это так и было. Иногда эльф видел лица Рамдана или Гёсы – серые, плоские, похожие на дешевые маски. Ринке старался не думать о том, что Рамдан, грубый и резкий, но при этом изумительно игравший на зурне, сейчас превратился в эту серую, дрожащую пленку, которая отделяет эльфа от мира живых. Ринке видел ужас на лице гоблинов, которых затягивало в Подземный мир. В стенах коридора мелькали изломанные зигзаги молний. Сами стенки казались прозрачными. Лес через них виделся серым, а кровь – белой. Метрах в двух от паука Ринке вытащил арбалет и взвел его. Сидх махнул рукой экенам привычным жестом, обозначавшим – «дальше я сам».
Не успели Гёса и Рамдан приобрести человеческий облик, как гоблины бросились на новых противников. Ринке подбежал под брюхо пауку – ему не пришлось даже нагнуться. Чудовище щелкнуло жвалами и стало подниматься на задние лапы, но было поздно.
Ринке поднял руку с арбалетом и выстрелил почти в упор, в огромное брюхо, нависавшее над макушкой эльфа.
Рамдан и Лайруксал впрягали лошадей в фургон, который подняли ведьмы. Теперь небесные воительницы поднимали второй. Махмуд и Ахмет держали в поводу фыркающих лошадей.
– Что же пауки здесь жрут, когда по дороге никто не едет? – спросил Рамдан у Лайруксала.
– И два! – донеслось с неба.
– Раньше по тропе было сильное движение, – ответил тот и поправил повязку на голове. Через грязный бинт проступила кровь. – Вот пауки и прочие… существа привыкли рассматривать ее как скатерть – самобранку.
Ринке перестал ковыряться мечом во внутренностях паука и неожиданно рявкнул:
– Это все ваши друидские сказочки! Мы попали в схему!
Лайруксал моргнул, покосился на наемников и угрюмых ведьм, и сказал нервно:
– Давай обсудим это в Бьонгарде.
– Мы не дойдем до Бьонгарда, – очень спокойно и четко произнес Ринке. – Мы все сдохнем у первого шнейкхюгеля.
Сидх смачно харкнул на дорогу, развернулся и двинулся в конец обоза. Второй фургон поднялся в воздух, неприятно ухнув чем-то внутри. Ринке остановился переждать, пока уляжется