Первый год моего пребывания в Элтеме был ничем не примечателен, однако, когда мне почти уже исполнилось девятнадцать и я стал подумывать о том, чтобы отрастить бакенбарды, я узнал кузину Филлис, о чьём существовании до тех пор даже не подозревал. Мы с мистером Холдсвортом на весь день отправились в Хитбридж, где нам предстояло как следует потрудиться. Деревня располагалась неподалёку от Хорнби – последнего пункта нашей железной дороги, строительство коей было закончено более чем наполовину. Долгая поездка за пределы города стала тем долгожданным событием, о котором я мог поведать в письме домой. Я пустился в описания пейзажей, чем грешил нечасто, рассказал отцу о болотистых пустошах, поросших диким миртом да мягким мхом, о зыбкой земле, по которой мы прокладывали дорогу, о том, как мистер Холдсворт и я дважды ходили обедать (наше путешествие растянулось на целых два дня и одну ночь) в симпатичную деревушку, расположенную неподалёку от места работ, и, наконец, о том, что я надеюсь выезжать туда часто, поскольку нетвёрдая почва доставляет инженерам немало хлопот: стоит пригрузить один конец рельса, поднимается другой. (Интересы пайщиков меня, как можно догадаться, заботили мало, и я не огорчился, получив известие о том, что до завершения строительства узла нам предстоит провести ещё одну линию по более пригодной местности.)
Обо всём этом я написал очень пространно, радуясь появлению достойного предмета для рассказа. Из ответного письма я узнал, что троюродная сестра моей матери замужем за пастором-конгрегационалистом по имени Эбенизер Хольман и живут они в Хитбридже – той самой деревушке близ Хорнби, о которой я упоминал. Так, по крайней мере, думала моя матушка, никогда не видевшая своей кузины Филлис Грин. Эта наша родственница была, как полагал отец, единственной наследницей своих родителей. Старый Томас Грин владел без малого пятьюдесятью акрами земли, и теперь поместье наверняка отошло к его дочери. Упоминание о Хитбридже, очевидно, пробудило в моей матушке родственные чувства. Отец написал мне, что она настоятельно просит меня, как только я снова окажусь в тех краях, разузнать, действительно ли там проживает священник Эбенизер Хольман и женат ли он на Филлис Грин. Получив утвердительные ответы на оба вопроса, я должен был разыскать дом священника и рекомендоваться его обитателям как единственный сын Маргарет Мэннинг, урождённой Манипенни.