«Как же он, подлец, меня видит? У него же и глаз-то нет! И что же он видит, ежели я сама не в состоянии определить, что я такое? Может быть, я просто одна молекула, или один атом, или просто маленький такой голубой сгусток энергии!» Как ни странно способность мыслить у Саши не пропала, равно, как и возможность воспринимать окружающее. Чуть-чуть, но боль отступила на второй план, который, впрочем, был вряд ли на миллиметр дальше первого.
Она увидела, что череп помимо рогов имеет еще и шею. То есть, не шею, как таковую, а тысячи тонких, уходящих к земле и там все больше расходящихся в стороны щупалец. Чем ближе к голове они подходили, тем плотнее примыкали друг к другу. Такое вот сходство с осьминогом. Такое вот различие со всем остальным.
Каким-то загадочным образом можно было даже проследить, куда же тянутся эти шевелящиеся, как от ветра, отростки. Зрелище получалось поразительным. Везде, где в кустах в засадах сидели люди в форменных фуражках или дурацких колпаках, именуемых «кепи служебного образца», присутствовали эти щупальца. Они входили точно в темечко сержантов, прапорщиков и прочих офицеров, при этом не доставляя последним никаких видимых неудобств. Наоборот, те испытывали явное воодушевление: со зверскими рожами они махали своими полосатыми палками, выдавливая из себя колдовскую фразу «почему нарушаем?» удрученным людям, вылезающим из своих машин. Околдованные, те доставали из бумажников деньги, но парни со щупальцами в голове этим не удовлетворялись. Они продолжали глумление, получив уже установленную за свое существование мзду. Что деньги? Мусор! Мусору еще нужно удовлетворить свою похоть власти. Стоят люди в служебных машинах на коленях, вытирают кровавую юшку и мечтают вытерпеть все, подписаться под всем, лишь бы живым уйти, лелея надежду обратиться в казенные дома за помощью, дабы истина восторжествовала. Видела Саша, что некоторые, самые упертые, действительно идут, потрясая бумагами с перечислением законов, попранных ногами в однообразных ботинках, приводя с собой свидетелей. Видела она, как вылетали они из дворцов Правосудия, вытирая со лбов пот стыда за судилища, подгоняемые эхом слов очередной толстой тетки: «Нет повода не доверять сотруднику правоохранительных органов!» А сержанты, прапорщики и прочие офицеры злобно щурятся, потому что по другому уже смотреть на людишек не могут. «И дети их сходят с ума, потому что им нечего больше хотеть», – как сказал поэт. И парни в форме начинают отстреливать людей в магазинах и супермаркетах, ловить на капоты своих машин, отбрасывая с дороги: «куда прешь, тварь!», забивать всяким дрекольем на постах досмотра. От этого начинает громче хохотать злобный череп, с коим связаны все сотрудники, выбравшие Дорогу, как