Радуга. Александр Михайлович Бруссуев

качества жизни, как, наверно, подразумевалось, а самому безобразному хаосу. Происходило это вероятно от того, что не всякий человек может быть Судьей. Не тем, которые получают бешеную зарплату и смотрят на людей добрыми глазами доберманов, их-то как раз долго и старательно воспитывают. А тем, что вдруг получают возможность творить «справедливость», как они ее понимают. Изолируясь от обычных людей, но вынужденно общаясь до умопомрачения по производственной, так сказать, необходимости, в том числе и с очень неприятными субъектами, они теряют чувство Меры. В отличие от ментов, чьи профессиональные привычки полностью подменяют порядочность и доброту. Те, сбившись в коллективные попойки, радостно выплескивают друг другу свои «геройства», ощущая, в конце концов, себя одним из стаи. И живут, искренне уверовав в свою кастовую исключительность, обеспеченную сомнительными погонами на плечах. А жены их становятся «ментовками», а дети – «ментами». Тут уж и счастье возможно, когда есть единомышленники.

      Конкачи же обречены на страдание, невольно заставляя страдать всех людей, живущих вокруг. Они, умные, добрые и порядочные, все это понимают, но это только усугубляет душевную боль. Все больше ожесточаясь, они, в конце концов, становятся ускорителями распада общества, гниения веры и полного отрицания счастья, как такового. «Чем хуже – тем лучше. Чем быстрее все это низвергнется в Апокалипсисе – тем замечательнее», – таковой лозунг приходил на ум каждому из Конкачей.

      Ну, а «Дуга» как раз и стояла на контроле за Божьим проклятием, не просто наблюдала, но и в меру своих скромных сил препятствовала наваливающемуся хаосу.