За обедом Агапа ждал ароматный чай, приправленный сон-травой, выпив чай, юноша обратился к наставнику: «Я прилягу, вздремну немного. Как увидишь, что летит стая лебедей, так меня и разбуди». Дядька пообещал всё так и сделать, но об обещанном тут же забыл, про себя усмехаясь: «Обещанного три года ждут».
Айли с подругами приплыла, ждёт-пождёт Агапа, а он всё не идёт, спит да спит. Бесцельно прождала она возлюбленного, и, превратившись в лебедя, полетела обратно домой. Проснулся Агап уж слишком поздно, и увидел лишь след улетающей стаи.
Так повторилось трижды, три дня бесцельно ожидала Айли на берегу моря возлюбленного, который так и не появился. Но на третий день увидел Агап на опустевшем берегу, куда он опять прибежал с опозданием, на камне какие-то знаки. Когда он подошёл ближе к загадочному камню, на нём высветилась и вскоре исчезла надпись. Агап успел ознакомиться с содержанием послания для него от Айли. Из него юноша узнал о кознях мачехи с дядькой. Агап отправился к отцу и настоятельно попросил уволить дядьку, так как он в его услугах больше не нуждается. Отец посмотрел на взрослого сына, так напоминающему ему Лелю, и отказать сыну в его просьбе не смог.
Разобравшись с дядькой, молодец стал собираться на поиски возлюбленной, написавшей ему, чтобы он искал её за тридевять земель, в тридесятом царстве. Агап снарядил корабль и поплыл в том направлении, куда улетали обычно лебеди.
Долго ли, коротко ли он плыл, но вот ему на пути встретился остров, весь покрытый зеленью, абсолютно весь. В зелёных ветвях этого солнечного сада жила птица-дева Сирин, своим пением разгоняющая тоску и печаль. На вопрос: «Где находится тридесятое царство», мифическое существо, хоть и было тёмной силой, но человеку, счастье искавшему, не стало препятствовать, только пожало плечами: «Знать – не знаю, ведать – не ведаю». Спроси у моей сестры, ты скоро будешь проплывать мимо её острова, может быть, она что-то знает».
Попрощался Агап с птицей, и вскоре достиг второго острова, там обитала ещё одна райская птица-дева, Алконост, приносящая добро, которая также пожала плечами: «Знать – не знаю, ведать – не ведаю. Но есть у нас ещё младшая сестра Гамаюн, думаю: уж она точно что-то должна знать».
Попрощался Агап с птицей, и вскоре достиг третьего острова, там обитала вещая полудева-полуптица Гамаюн, исолняющая божественные гимны о счастье: «Закатом в пурпур облеченных, Она вещает и поет».
Гамаюн изрекла: «Ложись спать вот на том гамаке из лиан. А я до утра пока подумаю. Как говорится: Утро вечера мудренее»». И юноша заснул, убаюканный сладостным пением этого мифического существа. Утром Гамаюн разбудила Агапа и сказала, что она решила самолично показать юноше тридесятое царство: «Садись мне на спину – полетим». Долго ли, коротко ли они летели, но оказались в роскошном