Люся сидит рядом с Саней. Возле нее стоит полный стакан вина. Подвыпивший дед неверной пританцовывающей походкой подкатывается к молодой невестке и смачно чмокает в щечку, а сына одобрительно хлопает по спине. Он искренен, и невестка это чувствует. Маргарите дед тоже понравился. Вроде все хорошо и все довольны. Санины братья поднимают наполненные до краев граненые стаканы.
– За здоровье и счастье молодых! Люся, Саня – за вас!
– Саня! Ты у нас молодец и жена у тебя, что надо! Красавица! – поднимаясь в полный рост и по привычке пригнув голову, чтобы не упереться ею в потолок, пробасил старший брат.
– Люся! Люсенька! За тебя! – выкрикивают мужчины.
Как будто все хорошо. Все довольны. Но молодой женщине хорошо видно, что Люсе как-то не по себе. Она вся на нервах, там, в Овале, а Маргарита здесь, у себя дома.
Чувствуется, что назревает бунт в женской половине общества. Приглядевшись, женщина заметила, как Санины сестры мечут стрелы ненависти, готовые поразить молоденькую золовку в самое сердце.
«Змеюки поганые», – возмущенно подумала Маргарита.
– И что Санька в ней нашел? – покраснев, ревниво бросила одна, переведя взгляд с сестры на мать. Та понимающе подмигнула и тоже посмотрела в сторону снохи. А Люсю окружили их братья. Они подняли ее вместе со стулом и закружили по комнате. Она чувствовала себя королевой.
…Вечер. Люся и Саня вернулись домой пораньше. Саня, пропуская жену вперед, тихо шепнул:
– Лисенок, я немного задержусь. Сделаю пару затяжек и пойду домой. Ты не обидишься?
– Да нет! – стараясь не шуметь, чтобы не потревожить свекровь, Люся направилась в отведенную им горенку. Услышав свое имя, она остановилась. Прислушалась. Да, так и есть! Мать с дочерьми перемывают ей косточки.
– Эта столичная краля совсем не подходит нашему Саньке. И где он ее откопал. Тьфу! – шипела Полина, старшая из сестер.
– А он ее и не искал. Это она его подцепила! Подцепила – и в койку! – уверенно сказала Дуся.
– Да откуда ты это знаешь? – встрепенулась мать.
– А что тут знать? Сразу видно: лентяйка, белоручка и… Одним словом, столичная штучка. А у нашего Саньки-то глаза застило. Ничего не видит и ничего не слышит. А она с его родными братьями заигрывает!
…Вдруг Маргарита почувствовала сильную боль в ладонях. От возмущения она так сильно сжала кулаки, что ее аккуратно подпиленные ногти оставили на них глубокие лунки.
– Ох, охоньки! Бедный мой сыночек! Он еще с ней, ой, как намается! Помяните мои слова. Эта штучка будет еще почище, чем та! Та хоть никакой работы не чуралась. А эта неженка заставит его трусы себе стирать! А он берет ее с собой. Везет на границу! Эта прынцесса, – нажимая