– Клиника. Одна из лучших в городе, – сказал Саня.
Когда мы взошли на крыльцо, я остановился перед дверью и, с удовольствием ощущая на себе ладно сидящий костюм, обернулся. Мир по-прежнему смотрел на меня синим холодным взглядом сквозь подернутую первой желтизной листву деревьев. Так же, как и вчера и неделю назад, но зато я стал другим, или, по крайней мере, становился им.
– Давай-давай, – Железо ободряюще похлопал меня по спине. – Выйдешь совсем другим человеком.
И я вошел в приемный покой.
Обычной больничной суеты не было, а вместо казенного коридора моему взору предстало уютное светлое фойе с красивой темноволосой женщиной за стойкой.
Я поздоровался. Женщина ответила низким голосом, а затем спросила:
– Что вы хотели?
Я растерялся. Не говорить же про уши. Пауза затягивалась. Меня спас Железо:
– Мы к Пронину.
– Вам назначено?
– Неважно. Вы позвоните. Скажите, Железнов пришел.
Через пару минут мы уже находились в просторном кабинете с низкими, едва не до пола, окнами. За столом сидел полный, еще не старый человек, но его волосы и борода были седыми. Он поднялся с кресла и пошел Сане навстречу. Они обнялись.
– Вот, Николай Францевич, – сказал Саня, указывая на меня, – человеку надо срочно сделать нормальные уши.
Врач внимательно посмотрел на меня проницательными прозрачными глазами и кивнул:
– Сделаем.
К вечеру я уже лежал в послеоперационной палате с забинтованной головой, чувствуя легкую боль и жжение в районе ушей. Моя серая, монотонная жизнь вдруг понеслась галопом, словно пытаясь взять реванш за все двадцать три тускло прожитых года. Еще утром я лопоухим халдеем стоял с рожком в руках, заправляя машины, а сейчас лежал в двухместной палате с телевизором, СD-плеером и санузлом в одной из лучших клиник города.
Ближе к ночи ко мне подселили соседа. Судя по повязке, ему сделали операцию на нос. У каждого своя беда, подумал я, глядя на еще не проснувшегося после наркоза человека. Почему-то тогда мне и в голову не пришло, что эта беда не у каждого с рождения.
В восемь утра в палату заглянула медсестра. Заметив, что я не сплю, она улыбнулась и вкатила столик с завтраком. Я посмотрел на него, и мой рот наполнился слюной. У меня никогда не было такого завтрака – салат с креветками, несколько ломтиков ветчины, бутерброд с красной рыбой, стакан апельсинового сока и чашка свежезаваренного кофе, аромат которого наполнял палату.
Когда я ел, проснулся сосед – упитанный человек лет сорока пяти. Он сел в кровати, осторожно потрогал нос и посмотрел на меня. Здороваться сосед не стал, я тоже предпочёл промолчать. Но его взгляд показался мне знакомым. Где-то я уже видел эти оловянного цвета непроницаемые глаза. Вскоре в палату опять заглянула медсестра:
– Игорь Николаевич, завтрак?
Сосед кивнул. Медсестра вкатила столик.
Сосед хмуро