Он обращался как будто к кому-то за окном. А я в этот момент думал о Лёньке. Первостепенной задачей сейчас было найти его коробок. Это верный путь к настоящему убийце и шанс для Недоходова поскорее выйти на волю. Интересно, что удалось «нарыть» Нюре? Пора бы ему уже отзвониться.
– Так! Подбираем сопли и начинаем действовать! – тоном большого начальника распоряжался Молодязев. – Ты, Сергей Давидович, делаешь тщательнейший повторный осмотр квартиры Дохода. Только лично сам делаешь! Оперов с собой не бери. Я поеду к Пуртеву и будем подымать всех наших. Ты, Серега, отправляйся с визитом к «его преосвященству». Одновременно тряси своего «внештатника». Все! Разбежались!
Но трясти Нюру мне не пришлось. Пока я добирался на такси до «Сиреневой рощи», на мой новый телефон пришло обнадеживающее СМС-сообщение: «Коробок под шкафом на кухне. На базаре всего одна точка с шаурмой. У армян осталась пустая бутылка, обещали сохранить. По соседям – глухо. Это все. Уже поселяемся. До вечера!».
Я ответил: «Спасибо!» и сразу же позвонил Панфилову, чтобы тот оставался на месте и ждал меня. Ворчливый таксист развернул машину на полдороги и отвез меня назад к зданию прокуратуры. Чтобы поднять ему настроение, я пообещал «двойной счетчик» и попросил подождать. Понадобилось всего пару минут, чтобы передать следователю полученные от Нюры данные и вернуться в такси. Настроение у меня заметно улучшилось – теперь можно и к Батону! Его референт должен был ждать меня у входа в монастырь.
«Сиреневая роща» – хорошо знакомое место. Последний раз я был в монастыре на шестнадцатой станции Большого Фонтана лет пятнадцать назад. Тогда мы отдыхали в Одессе вместе с женой. Она же и была инициатором поездки в монастырь. Меня же порядком напрягала эта экскурсия, поэтому я заранее выпросился не заходить внутрь, а посидеть на скамейке в сквере. Тогда именно Батон подвозил нас к монастырю из центра. Пытаясь как-то отшутиться по поводу этой поездки, я сказал Саечкину, что сейчас модно показывать свою причастность к религии и духовности. А Батон неожиданно для меня ответил на полном серьезе, и его ответ я запомнил так хорошо, как будто разговор состоялся на прошлой неделе:
– Ты, брат, только не мешай ей! Она своё ищет.
– Что значит «своё»?! – недоумевал я. – Чего ей по жизни не хватает? В семье у нас нормально. Дети растут вроде правильными. Я вот пить бросил!
– «Своё» – это значит искать соответствие своему внутреннему состоянию в каких-то внешних проявлениях, – спокойно и непонятно для меня объяснил Сан Саныч.
– Это ты сейчас с кем разговаривал?! – я пытался шутить, чтобы как-то перевести разговор в иное русло. Понимал, что Саечкин на голову выше меня в своих рассуждениях. Поэтому, наверное, и судачили о нем, будто Сашко «стукнутый».
Сейчас в монастыре многое изменилось. Построили