– Котёнка отпусти! – я решила не поддаваться на провокацию и гнуть свою линию. Тоже мне, принц нашёлся! Охрану он позовёт, говнюк! Побоялся девушки! Тьфу…
– Я хотел окунуть его в горячий шоколад, – фыркнул парень, приближаясь. – Но теперь, думаю, я окуну в шоколад тебя!
Отбросив маленькое серое тельце на пол, он шагнул ко мне. Я отступила. Он сделал ещё шаг. Я упёрлась задом в стол. В спину мне ткнулось что-то твёрдое. А взгляд парня – острый, издевающийся, высокомерный – как кинжалом, проткнул мои глаза. Руки потянулись к моей шее. Мамочки… Он меня сейчас удавит! Я и забыла, в какой мир попала! Женский пол тут ниже какашки!
– Или что-нибудь другое сделаю, – рот парня растянулся в противной улыбке от уха до уха, а рука схватила меня за плечо. Но меня трогать без моего согласия опасно – особенно, когда нет свидетелей, а помещение полно всякой кухонной утвари. Боже, спасибо за то, что создал во всех мирах кухонную утварь!
Ручка сковороды – плоской и широкой – удобно легла в мою ладонь, и я с силой ударила парня по голове.
Раздался глухой звон, будто кто-то пнул китайский гонг тяжёлым берцем.
Парень с секунду смотрел на меня изумлённо, а потом закрыл глаза и медленно, картинно рухнул на пол.
Я перевела взгляд с него на сковородку и кивнула удовлетворительно:
– Хорошая вещь.
Крохотные коготки вцепились в мою юбку, и котёнок неловко, но быстро вскарабкался прямо мне в руки. Он был такой маленький, такой напряжённый – просто комок жил и нервов! Между нами словно проскочила искра, но на этот раз не магическая, а самая настоящая, какая бывает между человеком и животным. Имя ей – безусловная любовь с первого взгляда…
– Киса, – шепнула я, проводя ладонью по голове котёнка, по шее, тощенькому тельцу. Коты лечат. И этот меня сразу исцелил от гнева и обиды. Этот мир имеет право на жизнь, если в нём водятся такие зверюшки!
На котёнке висели остатки разорванной шлейки из бисера, а такой же поводок болтался до пола. Я аккуратно стащила шлейку и бросила её на пол. Не надо нам никакой сбруи, кот привязан к дому и не захочет убежать оттуда, где ему хорошо.
– Киса, ты кисуня или котик? – спросила я, глядя в яркие зелёные глазища. Малыш крутанул головой, отираясь о моё платье, и вдруг заурчал, затарахтел – громогласно и довольно. Ах ты, маленький! Задохнувшись от нежности, я прижала котёнка к себе, уложив в сгиб локтя, и принялась гладить, почёсывать, тискать. Обожаю кошек, обожаю!
С пола раздался тихий стон.
О, да мы не одни, я и забыла… Стонет, значит, жив. А мне неинтересен! Положив сковородку на прежнее место, я наклонилась над парнем. Жалко было бы убивать, в тюрьму не хочу. Нет, всё с ним будет в порядке. Может, даже мозги встанут на место! Хотя вряд ли… С такими, как он, ничего не работает.
– Пусть полежит и подумает над своим поведением, да, Кисуня? – спросила я вполголоса у малыша. Тот заурчал ещё громче, бодая треугольной головёнкой мою руку – гладь, мол, чего остановилась?
Я погладила.