– Слава богу, не ведутся. Я вообще не понимаю, как это все произошло. С нашими армянами мы жили душа в душу! – неожиданно эмоционально отреагировал Азер. – Из-за этой проклятой войны половина Азербайджана спустилась в Баку. Беженцы! Прошло уже двадцать лет, а они все еще беженцы! У них льготы на жилье, на работу, у них – пособия. Баку больше нет с тех пор, как здесь каждый второй – беженец. Ни работу найти, ничего… Деревня…
Азер произнес свою тираду о беженцах с накопившимся чувством раздражения. В Москве такие интонации можно услышать, когда говорят о «понаехавших».
Мы ехали по грязной улице вдоль железной дороги. Тут клубилась толпа народу, будто рядом была барахолка.
– Здесь рынок?
– Да.
– Давай остановимся, я пить хочу.
– Вино пить хочешь?
– Нет, лучше гранатовый сок…
Прямо у входа в грязный, тесный, со всех сторон обнесенный бетонными заборами рынок два парня металлическим прессом величиной в полведра вручную давили гранаты. Я залпом выпил один стакан, потом второй. Будто красный сок граната сродни был крови, которой я почти истек там, на аллее шахидов. Силы вернулись ко мне.
– Больше ничего не будешь брать?
Мы прошлись по рядам, на которых великолепными грудами лежала роскошная, с розовым отливом, курага, ядра очищенных маслянистых орехов, красные, с синими прожилками, огромные, как сердце, помидоры, россыпи желтого и дымчато-сизого изюма, молодые овечьи сыры, похожие на выпеленутых из мутной плаценты зародышей…
Я заглянул в пролом забора, за которым оказался рыбный ряд, как вдруг два женских глаза, как рыболовные крючки, поймали мой взгляд. Темные, цыганские глаза азартно блеснули. Обладательница этих глаз, курчавая и дикая красотка, повелительно крикнула:
– Иди сюда!
В руках у нее переливались медью чешуи два карпа.
Я рассмеялся и махнул рукой: уж чего-чего, а на цыганские штучки меня не поймаешь!
Базар галдел за спиной, когда мы вернулись к машине.
Улица, по которой мы ехали, называлась Завокзальная. Прилепившиеся друг к другу лавчонки по продаже снеди, автозапчастей и стройматериалов, дыры в бетонном заборе – через пути напрямик к вокзалу, гудки тепловозов, несколько крошечных закусочных и этот рынок напротив…
Я догадался, что совсем недавно так выглядели все окраины Баку. Теперь столица независимого Азербайджана срочно избавлялась от этой порчи: и хотя чувствовалась явная нарочитость в том, как город, будто надоевший грим, стирает с себя все признаки «советскости», нельзя было не согласиться и с тем, что все это – из знакомого и в прошлом, может быть, даже любимого, но только уже очень старого фильма, который невозможно смотреть до бесконечности…
Последний оплот советского градостроительства мы увидели около дорожной развязки, напротив помпезного отеля «Эксельсьор» и будущего центра Гейдара Алиева. Это была почерневшая от времени пятиэтажка. Она была так всесторонне