Война мертвых. Александр Михайлович Бруссуев

причины, о которых говорить можно лишь, оказавшись поблизости.

      – Братцы, – сказал Илейка. – С черными душами я разберусь. Есть пока во мне силушка, что Иисусом и Андреем была дана²⁷. Руки тряпьем обмотаю, чтоб кулаки не ссадить – тогда подходи, братва.

      – Появилась у меня задумка, как жаровню обойти, – заметил Тойво. – В шюцкоре нас тому не учили, но аналогии составить можно²⁸.

      – А я найду любую еду, где бы она ни была упрятана, – добавил Макс. – В ментовке такому не учат, тут жизненная позиция важна.

      Делать нечего, надо попытку пытать.

      Охвену и Мортену тоже следовало беречься: если они сгинут – не будет у людей проводников в этом безобразии.

      В общем, получалось, что приходилось надеяться только на случай. Господь не выдаст, свинья, как говорится, не съест. При мысли о съеденной свинье желудки у людей спели оригинальную заунывную песню. Хорошо, что она оказалась короткой.

      Кулаки себе обмотали все, за исключением, понятное дело, викингов. На это ушло нательное белье Илейки и частично Макса. Тойво и так был одет совсем не для приема в местном бомонде. Люди получились, как бедуины во время бури в пустыне. Но исходя из того, что смысл последнего словосочетания теперь навечно привязан к США, правильнее будет назвать «как бедуины в песчаной буре».

      Они пошли в направлении скопища ям с грязью. По ходу движения Мортен разъяснил, что это такое и откуда они взялись.

      Неспроста, оказывается, совсем недавно Охвен швырнул злобного одиночку с переломанной шеей в такую зловонную воронку. Так поступают, в основном, все, от одних душ до душ других. Ибо если жертву, которая перестала шевелиться, не скормить бесу, а просто бросить посреди поля, то на этом месте очень скоро возникнет такая вот лужа с грязью. И потом полезут из нее другие души, чье существование где-то там на необъятных просторах прекратилось по причине учиненного с ними насилия.

      Поэтому правило не оставлять неприбранную душу без всяких признаков моторики, крупной или мелкой, обрело статус закона. Выброшенная же в лужу выпотрошенная до полного неприличия душа просто растворится в уже имеющейся грязи. Все довольны. Можно дальше страдать и мучиться.

      –