Зикси – королева ведьм. Лаймен Френк Баум

где было много коров, и девочка подумала, что она знает, как решить, кому из претенденток принадлежало животное.

      – Выведите одну из женщин, – сказал Бад. Стражник отвёл худую старуху в маленькую комнату неподалёку и запер её там.

      – Принесите ведро и стул, – приказал король.

      Когда их привели, Бад повернулся к толстухе и приказал снять повязку с ее рта.

      – Корова моя! Это моя корова! У меня есть право! – закричала она, едва получив возможность говорить.

      – Так докажи это! – сказал король. – Если корова и впрямь принадлежит тебе, позволь мне увидеть, как ты ее доишь.

      – Конечно, ваше величество, конечно! – воскликнула она; и, схватив ведро и стул, она подбежала к корове, поставила стул и села. Но прежде чем она смогла дотронуться до коровы, животное внезапно сильно лягнуло её, из-за чего испуганная женщина свалилась на пол, и ее голова застряла в ведре с молоком. Затем корова сделала несколько шагов вперед и огляделась вокруг.

      Двое охранников подняли женщину и сняли ведро с ее головы.

      – Что случилось? – спросил Бад.

      – Она напугана, конечно, – прошептала женщина, – Любая корова перепугается, оказавшись в королевском дворце.

      – Отведите эту женщину в чулан и приведите сюда другую, – приказал король.

      Итак, худую женщину вывели и приказали ей подоить корову.

      Животное внезапно сильно лягнуло её

      Она взяла стул в одну руку и ведро в другую, и, мягко приближаясь к корове с правой стороны, нежно похлопала животное и сказала ему: «Итак, Босси! Так-ооо, Босси, моя дорогая! Добрая Босси! Хорошая Босси!

      Корова повернула голову, посмотрела на худую женщину, и не возражала, когда та села и начала её доить.

      Через мгновение король сказал:

      – Корова твоя! Возьми ее и ступай домой!

      Тогда все придворные и посетители – и даже пять высших сановников – восторженно зааплодировали королю; а главный советник поднял руки и воскликнул:

      – Новый Соломон пришел, чтобы править нами!

      И люди снова аплодировали, а Бад выглядел очень гордым и от удовлетворения даже весь покраснел.